Кому на Руси жить хорошо. Некрасов Н.А, Аудиокнига.

Слушайте аудиокнигу «Кому на Руси жить хорошо»

Автор: Некрасов Николай
Название: Кому на Руси жить хорошо.
Исполнитель: Синица Александр
Жанр: поэма
Год издания: 2012
Качество: mp3, 192 kbps, 44 kHz, Stereo
Размер: 365
Длительность: 5:25:00

Многие годы жизни Некрасов отдал работе над поэмой, которую называл своим «любимым детищем». «Я задумал, — говорил Некрасов, — изложить в связном рассказе все, что я знаю о народе, все, что мне привелось услыхать из уст его, и я затеял » Кому на Руси жить хорошо «. Это будет эпопея современной крестьянской жизни».

Материал для поэмы писатель копил, по его признанию, «по словечку в течение двадцати лет». Смерть прервала этот гигантский труд. Поэма так и осталась незавершенной. Незадолго до кончины поэт сказал: «Одно, о чем сожалею глубоко, это — что не кончил свою поэму „Кому на Руси жить хорошо“.

Некрасов начал работу над поэмой в первой половине 60-х годов XIX века. Рукопись первой части поэмы помечена Некрасовым 1865 годом. В этот год первая часть поэмы была уже написана, начата же, очевидно, несколькими годами раньше. Упоминание в первой части о ссыльных поляках (глава „Помещик“) позволяет считать 1863 год датой, ранее которой эта глава не могла быть написана, так как подавление восстания в Польше относится к 1863—1864 годам.

Однако первые наброски к поэме могли появиться и раньше. Указание на это содержится, например, в воспоминаниях Г. Потанина, который, описывая свое посещение квартиры Некрасова осенью 1860 года, передает следующие слова поэта: „Я… вчера долго писал, да немного не дописал- сейчас кончу…“ Это были наброски прекрасной его поэмы „Кому на Руси жить хорошо“. Она долго после того не выходила в печати».

Таким образом, можно предположить, что некоторые образы и эпизоды будущей поэмы, материал для которой собирался в течение многих лет, возникли в творческом воображении поэта и частично были воплощены в стихи ранее 1865 года, которым датирована рукопись первой части поэмы.

К продолжению работы Некрасов приступил лишь в 70-х годах, после семилетнего перерыва. Вторая, третья и четвертая части поэмы следуют одна за другой с небольшими интервалами: «Последыш» был создан в 1872 году, «Крестьянка» — в июле-августе 1873-го, «Пир — на весь мир» — осенью 1876 года.

Публикацию поэмы Некрасов начал вскоре по окончании работы над первой частью. Уже в январской книжке «Современника» за 1866 год появился пролог поэмы. Печатание первой части растянулось на четыре года. Опасаясь поколебать и без того шаткое положение «Современника», Некрасов воздержался от опубликования последующих глав первой части поэмы.

Некрасов боялся цензурных гонений, которые начались тотчас после выхода первой главы поэмы («Поп»), напечатанной в 1868 году в первом номере нового некрасовского журнала «Отечественные записки». Цензор А. Лебедев дал такую характеристику этой главе: «В означенной поэме, подобно прочим своим произведениям, Некрасов остался верен своему направлению; в ней он старается представить мрачную и грустную сторону русского человека с его горем и материальными недостатками… в ней встречаются… резкие по своему неприличию места». Цензурный комитет хотя и разрешил к печати книжку «Отечественных записок», но о поэме «Кому на Руси жить хорошо» все же послал в высшую цензурную инстанцию неодобрительное мнение.

Последующие главы первой части поэмы были опубликованы в февральских номерах «Отечественных записок» за 1869 год («Сельская ярмонка» и «Пьяная ночь») и 1870 год («Счастливые» и «Помещик»). Целиком первая часть поэмы появилась в печати только через восемь лет после ее написания.

Публикация «Последыша» («Отечественные записки», 1873, № 2) вызвала новые, еще большие придирки цензуры, которая считала, что эта часть поэмы «отличается… крайним безобразием содержания… носит характер пасквиля на все дворянское сословие».

Очередная часть поэмы, «Крестьянка», созданная Некрасовым летом 1873 года, была напечатана зимой 1874-го в январской книжке «Отечественных записок».

Отдельного издания поэмы Некрасов при жизни так и не увидел.

В последний год жизни Некрасов, вернувшись тяжело больным из Крыма, где им была в основном завершена четвертая часть поэмы — «Пир — на весь мир», с удивительной энергией и настойчивостью вступил в единоборство с цензурой, надеясь напечатать «Пир…». Эта часть поэмы подверглась со стороны цензуры особенно яростным нападкам. Цензор писал, что находит «все стихотворение „Пир — на весь мир“ крайне вредным по своему содержанию, так как оно может возбудить неприязненные чувства между двумя сословиями, и что оно особенно оскорбительно дворянству, столь недавно пользовавшемуся помещичьими правами…».

Однако Некрасов не прекращал борьбы с цензурой. Прикованный болезнью к постели, он упорно продолжал добиваться опубликования «Пира…». Он переделывает текст, сокращает, вычеркивает. «Вот оно, наше ремесло литератора, — жаловался Некрасов. — Когда я начал свою литературную деятельность и написал первую свою вещь, то тотчас же встретился с ножницами; прошло с тех пор 37 лет, и вот я, умирая, пишу свое последнее произведение, и опять-таки сталкиваюсь с теми же ножницами!» «Испакостив» текст четвертой части поэмы (так называл поэт переделку произведения в угоду цензуре), Некрасов рассчитывал на разрешение. Однако «Пир — на весь мир» оказался вновь под запретом. «К сожалению, — вспоминал Салтыков-Щедрин, — и хлопотать почти бесполезно: все так исполнено ненависти и угрозы, что трудно даже издали подступиться». Но и после этого Некрасов все же не сложил оружие и решил «подступиться», в качестве крайней меры, к начальнику Главного управления по делам цензуры В. Григорьеву, который еще весной 1876 года обещал ему «свое личное заступничество» и, по слухам, дошедшим через Ф. Достоевского, якобы считал «Пир — на весь мир» «совершенно возможным к напечатанию».

Некрасов предполагал миновать вовсе цензуру, заручившись разрешением самого царя. Для этого поэт хотел использовать свое знакомство с министром двора графом Адлербергом, а также прибегнуть к посредничеству С. Боткина, бывшего в то время придворным врачом (Боткину, лечившему Некрасова, был посвящен «Пир — на весь мир»). Очевидно, именно на этот случай и были вставлены Некрасовым в текст поэмы «со скрежетом зубовным» посвященные царю известные строки «Славься, народу давший свободу!». Мы не знаем, предпринял ли Некрасов реальные шаги в этом направлении или отказался от своего намерения, поняв бесполезность хлопот.

«Пир — на весь мир» оставался под цензурным запретом до 1881 года, когда он появился во второй книжке «Отечественных записок», правда, с большими сокращениями и искажениями: были опущены песни «Веселая», «Барщинная», «Солдатская», «Колода есть дубовая…» и другие. Большинство выброшенных цензурой отрывков из «Пира — на весь мир» впервые обнародовано лишь в 1908 году, а вся поэма целиком, в бесцензурной редакции, была опубликована в 1920 году К. И. Чуковским.

Поэма «Кому на Руси жить хорошо» в ее незавершенном виде состоит из четырех отдельных частей, расположенных в следующем, по времени их написания, порядке: часть первая, состоящая из пролога и пяти глав; «Последыш»; «Крестьянка», состоящая из пролога и восьми глав; » Пир — на весь мир «.

Из бумаг Некрасова видно, что по плану дальнейшего развития поэмы предполагалось создание по крайней мере еще трех глав или частей. В одной из них, предварительно названной Некрасовым «Смертушка», речь должна была идти о пребывании семерых крестьян на реке Шексне, куда они попадают в разгар повального падежа скота от сибирской язвы, об их встрече с чиновником. Приводя несколько стихов из будущей главы, Некрасов пишет: «Это песня из новой главы «Кому на Руси жить хорошо». Материалы к этой главе поэт начал собирать еще летом 1873 года. Однако она осталась ненаписанной. Сохранилось лишь несколько прозаических и стихотворных черновых отрывков.

Известно также о намерении поэта рассказать о прибытии крестьян в Петербург, где они должны были искать доступа к министру, и описать их встречу с царем на медвежьей охоте.

Поэма «Кому на Руси жить хорошо» была напечатана в такой последовательности: «Пролог. Часть первая», «Последыш», «Крестьянка».

Предполагалось, что в поэме будет 7 или 8 частей, но автор успел написать лишь 4, которые, возможно, не следовали одна за другой.

 Поэма написана трехстопным ямбом.

Однажды на столбовой дороге сходятся семь мужиков — недавних крепостных, а ныне временнообязанных «из смежных деревень — Заплатова, Дырявина, Разутова, Знобишина, Горелова, Неелова, Неурожайка тож». Вместо того чтобы идти своей дорогой, мужики затевают спор о том, кому на Руси живётся весело и вольготно. Каждый из них по-своему судит о том, кто главный счастливец на Руси: помещик, чиновник, поп, купец, вельможный боярин, министр государев или царь.

 За спором они не замечают, что дали крюк в тридцать вёрст. Увидев, что домой возвращаться поздно, мужики разводят костёр и за водкой продолжают спор — который, разумеется, мало-помалу перерастает в драку. Но и драка не помогает разрешить волнующий мужиков вопрос.

Решение находится неожиданно: один из мужиков, Пахом, ловит птенца пеночки, и ради того, чтобы освободить птенчика, пеночка рассказывает мужикам, где можно найти скатерть самобраную. Теперь мужики обеспечены хлебушком, водкой, огурчиками, кваском, чаем — словом, всем, что необходимо им для дальнего путешествия. Да к тому же скатерть самобраная будет чинить и стирать их одежду! Получив все эти блага, мужики дают зарок дознаться, «кому живётся весело, вольготно на Руси».

Первым возможным «счастливцем», встретившимся им по дороге, оказывается поп. (Не у встречных же солдатиков и нищих было спрашивать о счастье!) Но ответ попа на вопрос о том, сладка ли его жизнь, разочаровывает мужиков. Они соглашаются с попом в том, что счастье — в покое, богатстве и чести. Но ни одним из этих благ поп не обладает. В сенокос, в жнитво, в глухую осеннюю ночь, в лютый мороз он должен идти туда, где есть болящие, умирающие и рождающиеся. И всякий раз душа у него болит при виде надгробных рыданий и сиротской печали — так, что рука не поднимается взять медные пятаки — жалкое воздаяние за требу. Помещики же, которые прежде жили в родовых усадьбах и здесь венчались, крестили детушек, отпевали покойников, — теперь рассеяны не только по Руси, но и по дальней чужеземщине; на их воздаяние надеяться не приходится. Ну а о том, каков попу почёт, мужики знают и сами: им неловко становится, когда поп пеняет за непристойные песни и оскорбления в адрес священников.

Поняв, что русский поп не относится к числу счастливцев, мужики отправляются на праздничную ярмарку в торговое село Кузьминское, чтобы там расспросить народ о счастье. В богатом и грязном селе есть две церкви, наглухо заколоченный дом с надписью «училище», фельдшерская изба, грязная гостиница. Но больше всего в селе питейных заведений, в каждом из которых едва успевают управляться с жаждущими. Старик Вавила не может купить внучке козловые башмачки, потому что пропился до грошика. Хорошо, что Павлуша Веретенников, любитель русских песен, которого все почему-то зовут «барином», покупает для него заветный гостинец.

Мужики-странники смотрят балаганного Петрушку, наблюдают, как офени набирают книжный товар — но отнюдь не Белинского и Гоголя, а портреты никому не ведомых толстых генералов и произведения о «милорде глупом». Видят они и то, как заканчивается бойкий торговый день: повальным пьянством, драками по дороге домой. Впрочем, мужики возмущаются попыткой Павлуши Веретенникова мерить крестьянина на мерочку господскую. По их мнению, трезвому человеку на Руси жить невозможно: он не выдержит ни непосильного труда, ни мужицкой беды; без выпивки из гневной крестьянской души пролился бы кровавый дождь. Эти слова подтверждает Яким Нагой из деревни Босово — один из тех, кто «до смерти работает, до полусмерти пьёт». Яким считает, что только свиньи ходят по земле и век не видят неба. Сам он во время пожара спасал не накопленные за всю жизнь деньги, а бесполезные и любимые картиночки, висевшие в избе; он уверен, что с прекращением пьянства на Русь придёт великая печаль.

Мужики-странники не теряют надежды найти людей, которым на Руси хорошо живётся. Но даже за обещание даром поить счастливцев им не удаётся обнаружить таковых. Ради дармовой выпивки счастливцами готовы себя объявить и надорвавшийся работник, и разбитый параличом бывший дворовый, сорок лет лизавший у барина тарелки с лучшим французским трюфелем, и даже оборванные нищие.

Наконец кто-то рассказывает им историю Ермила Гирина, бурмистра в вотчине князя Юрлова, заслужившего всеобщее уважение своей справедливостью и честностью. Когда Гирину понадобились деньги для того, чтобы выкупить мельницу, мужики одолжили их ему, не потребовав даже расписки. Но и Ермил теперь несчастлив: после крестьянского бунта он сидит в остроге.

О несчастье, постигшем дворян после крестьянской реформы, рассказывает мужикам-странникам румяненький шестидесятилетний помещик Гаврила Оболт-Оболдуев. Он вспоминает, как в прежние времена все веселило барина: деревни, леса, нивы, крепостные актёры, музыканты, охотники, безраздельно ему принадлежавшие. Оболт-Оболдуев с умилением рассказывает о том, как по двунадесятым праздникам приглашал своих крепостных молиться в барский дом — несмотря на то что после этого приходилось со всей вотчины сгонять баб, чтобы отмыть полы.

И хотя мужики по себе знают, что жизнь в крепостные времена далека была от нарисованной Оболдуевым идиллии, они все же понимают: великая цепь крепостного права, порвавшись, ударила одновременно и по барину, который разом лишился привычного образа жизни, и по мужику.

Отчаявшись найти счастливого среди мужиков, странники решают расспросить баб. Окрестные крестьяне вспоминают, что в селе Клину живёт Матрена Тимофеевна Корчагина, которую все считают счастливицей. Но сама Матрена думает иначе. В подтверждение она рассказывает странникам историю своей жизни.

До замужества Матрена жила в непьющей и зажиточной крестьянской семье. Замуж она вышла за печника из чужой деревни Филиппа Корчагина. Но единственно счастливой была для неё та ночь, когда жених уговаривал Матрену выйти за него; потом началась обычная беспросветная жизнь деревенской женщины. Правда, муж любил её и бил всего один раз, но вскоре он отправился на работу в Питер, и Матрена была вынуждена терпеть обиды в семье свёкра. Единственным, кто жалел Матрену, был дедушка Савелий, в семье доживавший свой век после каторги, куда он попал за убийство ненавистного немца-управляющего. Савелий рассказывал Матрене, что такое русское богатырство: мужика невозможно победить, потому что он «и гнётся, да не ломится».

Рождение первенца Демушки скрасило жизнь Матрены. Но вскоре свекровь запретила ей брать ребёнка в поле, а старый дедушка Савелий не уследил за младенцем и скормил его свиньям. На глазах у Матрены приехавшие из города судейские производили вскрытие её ребёнка. Матрена не могла забыть своего первенца, хотя после у неё родилось пять сыновей. Один из них, пастушок Федот, однажды позволил волчице унести овцу. Матрена приняла на себя наказание, назначенное сыну. Потом, будучи беременной сыном Лиодором, она вынуждена была отправиться в город искать справедливости: её мужа в обход законов забрали в солдаты. Матрене помогла тогда губернаторша Елена Александровна, за которую молится теперь вся семья.

По всем крестьянским меркам жизнь Матрены Корчагиной можно считать счастливой. Но о невидимой душевной грозе, которая прошла по этой женщине, рассказать невозможно — так же, как и о неотплаченных смертных обидах, и о крови первенца. Матрена Тимофеевна убеждена, что русская крестьянка вообще не может быть счастлива, потому что ключи от её счастья и вольной волюшки потеряны у самого Бога.

В разгар сенокоса странники приходят на Волгу. Здесь они становятся свидетелями странной сцены. На трёх лодочках к берегу подплывает барское семейство. Косцы, только что присевшие отдохнуть, тут же вскакивают, чтобы показать старому барину своё усердие. Оказывается, крестьяне села Вахлачина помогают наследникам скрывать от выжившего из ума помещика Утятина отмену крепостного права. Родственники Последыша-Утятина за это обещают мужикам пойменные луга. Но после долгожданной смерти Последыша наследники забывают свои обещания, и весь крестьянский спектакль оказывается напрасным.

Здесь, у села Вахлачина, странники слушают крестьянские песни — барщинную, голодную, солдатскую, солёную — и истории о крепостном времени. Одна из таких историй — про холопа примерного Якова верного. Единственной радостью Якова было ублажение своего барина, мелкого помещика Поливанова. Самодур Поливанов в благодарность бил Якова в зубы каблуком, чем вызывал в лакейской душе ещё большую любовь. К старости у Поливанова отнялись ноги, и Яков стал ходить за ним, как за ребёнком. Но когда племянник Якова, Гриша, задумал жениться на крепостной красавице Арише, Поливанов из ревности отдал парня в рекруты. Яков было запил, но вскоре вернулся к барину. И все-таки он сумел отомстить Поливанову — единственно доступным ему, лакейским способом. Завезя барина в лес, Яков повесился прямо над ним на сосне. Поливанов провёл ночь под трупом своего верного холопа, стонами ужаса отгоняя птиц и волков.

Ещё одну историю — о двух великих грешниках — рассказывает мужикам божий странник Иона Ляпушкин. Господь пробудил совесть у атамана разбойников Кудеяра. Разбойник долго замаливал грехи, но все они были ему отпущены только после того, как он в приливе гнева убил жестокого пана Глуховского.

Мужики-странники слушают и историю ещё одного грешника — Глеба-старосты, за деньги скрывшего последнюю волю покойного адмирала-вдовца, который решил освободить своих крестьян.

Но не одни мужики-странники думают о народном счастье. На Вахлачине живёт сын дьячка, семинарист Гриша Добросклонов. В его сердце любовь к покойной матери слилась с любовью ко всей Вахлачине. Уже пятнадцати лет Гриша твёрдо знал, кому готов отдать жизнь, за кого готов умереть. Он думает обо всей загадочной Руси, как об убогой, обильной, могучей и бессильной матушке, и ждёт, что в ней ещё скажется та несокрушимая сила, которую он чувствует в собственной душе. Такие сильные души, как у Гриши Добросклонова, сам ангел милосердия зовёт на честный путь. Судьба готовит Грише «путь славный, имя громкое народного заступника, чахотку и Сибирь».

Если бы мужики-странники знали, что происходит в душе Гриши Добросклонова, — они наверняка поняли бы, что уже могут вернуться под родной кров, потому что цель их путешествия достигнута.

Поэма «Кому на Руси жить хорошо» – одно из самых известных и важных произведений Некрасова. Оно задумывалось им как квинтэссенция его опыта писателя и общественного деятеля и должно было стать масштабной развёрнутой эпопеей, отражающей жизнь всех социальных слоёв пореформенной России. Скоротечная болезнь и смерть не дали автору полностью воплотить свой замысел: то, что мы имеем, является лишь половиной задуманной работы, изначально же Некрасовым планировалось не менее семи частей. Однако же в тех главах, которые известны нам, уже просматриваются масштаб и характерные черты народной эпопеи.

Одна из таких черт – отсутствие чётко выраженного главного героя, чья фигура проходила бы сквозь всё повествование.

История начинается с того, как семеро крестьян отправляются в путь с целью найти на Руси счастливого человека. Зовут этих семерых Демьян, Роман, Пров, Пахом, Лука, Иван и Митродор Губины. Несмотря на то, что поначалу они кажутся главными героями «Кому на Руси жить хорошо», каких-либо ярко прописанных индивидуальных черт никто из них практически не имеет, и уже в первой части мы видим, как они «растворяются» в повествовании и становятся своего рода «художественным приёмом».

Их глазами читатель смотрит на других многочисленных героев, ярких, выразительных, которые в действительности и есть главные действующие лица поэмы.

Ниже приведена краткая главных характеристика героев «Кому на Руси жить хорошо».

Общинный председатель Ермил Гирин появляется в первой части поэмы в качестве героя истории, которую странникам рассказывают в одном из сёл. (Часто используемый здесь приём – в поэме «Кому на Руси жить хорошо» герои зачастую вводятся как персонажи вставных рассказов). Его называют первым кандидатом в счастливцы: избранный бурмистром за ум и честность, Ермил семь лет справедливо отправлял свою должность и заслужил глубокое уважение всей общины. Лишь раз позволил он себе злоупотребить властью: не отдал в рекруты младшего брата Митрия, заменив его сыном одной из крестьянок. Но совесть до того мучила Ермила, что он чуть было не покончил с собой. Положение спасло вмешательство барина, который вернул несправедливо отправленного на службу крестьянина. Однако Ермил после этого ушёл со службы и сделался мельником. Он продолжал пользоваться почётом среди крестьян: когда арендованную им мельницу продавали, Ермил выиграл торг, но у него не оказалось при себе задатка; мужики за полчаса собрали для него тысячу рублей и спасли от разорения.

Однако же история Ермила Гирина внезапно оканчивается сообщением рассказчика, что бывший бурмистр сидит в остроге. По отрывочным намёкам можно понять, что арестовали Гирина за то, что он не пожелал помогать властям усмирять бунт в своей деревне.

Матрёна Тимофеевна Корчагина по прозвищу Губернаторша – один из самых ярких женских образов русской классической литературы.

Матрёна – немолодая женщина «лет тридцати восьми» (для крестьянки возраст немалый), сильная, статная, по-своему величественная. В ответ на вопрос странников, счастлива ли она, Матрёна рассказывает им историю своей жизни, крайне типичную для крестьянской женщины того времени.

Она родилась в хорошей, непьющей семье, родители её любили, однако же после замужества она, как и большинство женщин, попала «с девичьей холи в ад»; родители мужа заставляли её работать, не покладая рук, свекровь и золовка над ней издевались, свёкор же был пьяницей. Муж, всё время пропадавший на заработках, не мог за неё вступиться. Единственной поддержкой ей был дед свёкра, старый Савелий. Матрёне многое пришлось пережить: издевательства родни мужа, гибель любимого первенца, домогательства господского управляющего, неурожай и голод. Терпение её сломилось, когда её мужа без очереди забрали в солдаты. Отчаявшаяся женщина пешком дошла до города, отыскала дом губернатора и бросилась в ноги его жене, прося заступиться. Благодаря помощи губернаторской жены Матрёне вернули мужа. С этих пор она и получила своё прозвище и славу счастливицы. Однако же неизвестно, что ждёт её в будущем; как говорит сама Матрёна, «Ключи от счастья женского/…/Заброшены, потеряны/ У бога самого!».

Сын дьяка, семинарист Гриша Добросклонов появляется уже в эпилоге поэмы. Для автора он фигура очень важная, олицетворяющая новую социальную силу русского общества – интеллигента-разночинца, выходца из низов, всего добившегося в жизни исключительно своим умом и стараниями, но ни на мгновение не забывающего о народе, из которого он вышел.

Гриша вырос в очень бедной семье, мать его рано умерла, отцу прокормить Гришу и его брата было не по силам; лишь благодаря помощи крестьян их удалось поднять на ноги. Выросший с чувством глубокой признательности и привязанности к простому народу, Гриша уже в пятнадцать лет решает сделаться его заступником и помощником. Народное счастье для него – просвещение и свобода; в образе Гриши Добросклонова ясно просматривается тип революционера из народа, который автор хотел сделать примером для прочих сословий. Очевидно, что устами этого героя Некрасов выражает свою гражданскую позицию и собственное мировоззрение.

Система персонажей в поэме Некрасова достаточно своеобразна: мы видим, что большинство героев фигурирует на протяжении всего одной главы, многие из них представлены как персонажи вставных историй, а семеро крестьян – сквозные фигуры произведения – в сущности, даже не являются его главными героями. Однако при помощи этой схемы автор, знакомя нас с многочисленными характерами и лицами, достигает поразительной широты и развёрнутости повествования. Многочисленные яркие персонажи поэмы «Кому на Руси жить хорошо» помогают изобразить жизнь России в истинно эпическом масштабе.

Поэма «Кому на Руси жить хорошо» – это любимое произведение Некрасова, идею которого он вынашивал не один год, мечтая отразить в поэме все наблюдения о крестьянской жизни. Немалый срок – 14 лет – заняло и написание произведения, причем в процессе работы над ним поэт несколько раз изменял первоначальный замысел. Неудивительно, что композиция поэмы «Кому на Руси жить хорошо» считается сложной, а порою о ней отзываются как о рыхлой и не до конца сформированной.

Однако, рассматривая особенности композиции «Кому на Руси жить хорошо», необходимо учитывать специфику жанра самой поэмы. Жанр «Кому на Руси жить хорошо» определяется как поэма-эпопея, т.е., это произведение, описывающее жизнь целого народа во время какого-либо значительного исторического события. Чтобы изобразить народную жизнь во всей ее полноте, требуется соблюдение эпопейной композиции, в которую включается многогеройность, наличие нескольких сюжетных линий либо вставных эпизодов, а также некая недосказанность.

Сюжет поэмы «Кому на Руси жить хорошо» Некрасова линеен, он построен на описании путешествия семи мужиков-временнобязанных в поисках счастливого человека.

Их встреча описывается в экспозиции поэмы: «На столбовой дороженьке / Сошлись семь мужиков». Сразу заметно, что Некрасов старается стилизовать свое произведение под народное: он вводит в него фольклорные мотивы. В экспозиции и последующей завязке угадываются сказочные элементы: неопределенность места и времени действия («в какой земле – угадывай»), наличие сказочных персонажей и предметов – говорящая птичка, скатерть-самобранка. Значимым является и количество мужиков – их семеро, а семь в сказках всегда считалось особенным числом.

Завязка поэмы – это клятва встретившихся мужиков не возвращаться домой, пока они не найдут счастливого на Руси. Здесь же Некрасов описывает дальнейший план основного сюжетного мотива «Кому на Руси жить хорошо»: путешествие мужиков по всей Руси с поочередными встречами с помещиком, купцом, попом, чиновником и боярином. Первоначально Некрасовым даже планировался эпизод, в котором его герои дошли бы до царя, но болезнь и приближающаяся смерть заставили писателя изменить планы. Введенные в поэму сказочные мотивы позволили Некрасову свободно, по сказочным законам, обращаться с временем и пространством, не акцентируя внимания на не необходимых для сюжетного развития перемещениях. Нигде не упоминается и точное время странствий крестьян, а проблемы с едой и питьем решены с помощью волшебной скатерти-самобранки. Это позволяет сосредоточить все внимание читателя на основной идее поэмы: проблеме подлинного счастья и понимания ее разными людьми по-разному.

В дальнейшем Некрасов нечетко придерживается первоначального сюжетного плана: ряд эпизодов, например с купцом, читателю так и не встретится, зато появится множество крестьян, каждый со своей неповторимой судьбой.

Это может показаться странным: ведь в завязке о счастливой крестьянской жизни речи даже не шло. Тем не менее, для автора не столь важно поскорее приблизить действие поэмы к закономерной развязке: найденному счастливому человеку. Некрасов желает, в первую очередь, изобразить картину народной жизни в сложный пореформенный период. Можно сказать, что семеро главных героев на деле вовсе не являются главными и служат, по большей части, адресатами многочисленных историй и «глазами» автора. Основными действующими лицами и истинными героями поэмы оказываются либо те, кто истории рассказывает, либо те, о ком их рассказывают. И читатель знакомится с солдатом, счастливым тем, что его не забили, холопом, гордящимся своей привилегией доедать из господских мисок, бабкой, у которой на огороде ей на радость уродила репа… Из большого количества маленьких эпизодов складывается народное лицо. И, пока внешний сюжет поиска счастливого, казалось бы, стоит на месте (главы «Пьяная ночь», «Счастливые»), активно развивается сюжет внутренний: изображается постепенный, но уверенный рост народного самосознания. Крестьяне, еще растерянные от неожиданного обретения свободы и не до конца определившиеся, на какое же благое дело ее употребить, тем не менее не хотят отдавать ее назад. Из случайных разговоров, из кратко описанных человеческих судеб перед читателем вырастает общая картина Руси: нищей, пьяной, но все же активно стремящейся к лучшей и справедливой жизни.

Помимо маленьких сюжетных сценок, в поэме есть несколько довольно масштабных вставных эпизодов, часть из которых даже вынесена в автономные главы («Последыш»), «Крестьянка»). Каждая из них вносит в общий сюжет новые грани. Так, история честного бургомистра Ермила подчеркивает любовь народа к правде и стремление жить по совести, так, чтобы было не стыдно после смотреть в глаза людям. Всего один раз Ермил отступил от своей совести, желая уберечь своего брата от армии, но как же тяжело пришлось за это расплачиваться: потерей самоуважения и вынужденным отказом от должности бургомистра. История жизни Матрены Тимофеевны знакомит читателя со сложной жизнью женщины на Руси в те времена, показывая все тяготы, с которыми ей приходилось столкнуться. Непосильная работа, смерть детей, унижения и голод – никакого счастья не выпадало на долю крестьянских женщин. А рассказ о Савелии, богатыре святорусском, с одной стороны содержит восхищение силой русского человека, а с другой подчеркивает глубокую ненависть крестьян к своим мучителям-помещикам.

Также в ряду композиционных особенностей поэмы следует отметить большое количество стихотворных фрагментов, стилизованных под народные песни. С их помощью автор, во-первых, создаёт определённую атмосферу, делая свою поэму ещё более «народной», а, во-вторых, вводит с их помощью дополнительные сюжетные линии и дополнительных героев. Песни отличаются от основного повествования размером и ритмикой — и то, и другое было позаимствовано автором из устного народного творчества. Отдельно стоят песни Гриши Добросклонова, с фольклором не связанные; в уста этого героя автор вложил собственные стихи, выразив через них свои идеи и убеждения. Насыщенность поэмы подобными вставками, а также многочисленными народными присказками, поговорками, пословицами, искусно вплетёнными в текст, создаёт особую атмосферу повествования и приближает поэму к людям, давая ей полное право называться народной.

Сюжет «Кому на Руси жить хорошо» Некрасовым остался не реализованным до конца, но основную задачу — изобразить жизнь русского народа — автор в поэме все же решил. Более того, последняя часть, «Пир на весь мир», приводит читателя к ожидаемой кульминации. Счастливым человеком на Руси оказывается Гриша Добросклонов, желающий прежде всего не своего, а народного счастья. И жаль, что песен Гриши странники не слышат, ведь путешествие их уже могло бы закончиться.