Заяц и черепаха. Ингушские народные сказки

Сказки

Заяц и черепаха. Ингушские народные сказки

Заяц и черепаха. Ингушская народная сказка
Поспорили однажды заяц и черепаха, кто быстрее лесную поляну обежит. Черепаха тронулась в путь, а заяц лежит под кустом, посмеивается: «Спеши, спеши, черепаха, всё равно я тебя обгоню». Но пока он так потешался, черепаха—хоть и тихо шла — оказалась у цели. Бросился заяц за нею, да поздно.
Бегать-то он умел, но не знал того, что, лёжа на месте, и от черепахи можно отстать.
Волк и баран
Вышел волк из лесу. Глянул — на лугу пасётся баран.
— Как ты смеешь топтать мой луг! — зарычал волк.
— Луг вовсе не твой, а моего пастуха, — спокойно ответил баран.
— Твоего пастуха ещё и на свете не было, когда этот луг стал моим.
— Нет, нет, я хорошо знаю, что это луг моего пастуха. Здесь всегда наша отара пасётся, — возразил баран.
Разозлился волк, он готов был растерзать барана, но сдержался. «Сегодня я сытый. Пусть поживёт до завтра, тогда он мне пригодится»,— подумал он.
— Послушай, баран, — сказал волк,— поступим так: приходи завтра сюда же, и кто из нас у того вот куста поклянётся, что луг принадлежит ему, за тем он и останется. Согласен?
— Согласен, — отвечал баран.
И они разошлись в разные стороны: волк вернулся в лес, а баран в аул.
Рано утром баран вышел на луг, но не один, а со своим другом, большой собакой-волкодавом. Собака спряталась за кустом, а баран принялся щипать траву.
Вскоре и волк выбежал из лесу. Увидел он барана и обрадовался: «Хороший меня ждёт обед». Волк тоже был не один. Он повстречал в чаще лису. Рассказал, куда спешит, и лиса взялась подтвердить, что луг принадлежит волку. Волк обещал ей в награду баранью ножку.
Подошли волк с лисой к барану, и волк спрашивает:
— Ну что? Ты и сегодня будешь твердить, что это луг твоего пастуха?
— Так оно и есть, — отвечал баран.
— Ах, баран, и не стыдно тебе лгать! — с укоризной проговорила лиса. — Давным-давно известно, что это луг почтенного волка, а не пастуха.
— Да ты-то от кого слышала об этом? — спрашивает баран.
Лиса притворилась обиженной:
— Как—от кого? Да об этом все тебе скажут, спроси кого хочешь. Ещё когда я была совсем маленькой, родители мои, отец и мать, часто упоминали про этот луг: «На Волчьем лугу, — говорили они, — много мышей». Посуди сам, если бы луг принадлежал пастуху, разве называли бы его Волчьим?
— А ты поклянёшься, что говоришь правду? — спросил баран.
— Отчего же нет? Изволь, — ответила лиса, — в каком месте нужно клятву произнести?
— Место волк выбрал ещё вчера. Видишь куст? Подойди к нему, положи лапу на ветки и скажи: «Клянусь, что это луг волка».
Лисица подошла было к самому кусту, но заметила, что за ветвями сверкают чьи-то глаза. Подалась назад и дрожащим голосом говорит:
— По правде говоря, я припоминаю, что мои родители называли и пастуха, когда разговаривали про этот луг. Но чей он, я точно сказать не могу. Не хочу напрасно клятву произносить. Вот если волк поклянётся, тогда и я не откажусь.
«Хороша помощница», — рассердился волки оттолкнул лису в сторону:
— Я так и знал, что ты ничего не помнишь. Сейчас я сам поклянусь.
Положил он лапу на ветку и только произнёс-«Клянусь…» —из-за куста выскочила собака, вцепилась в волка зубами и принялась трепать. Насилу волк вырвался и пустился бежать без оглядки.
А лисица давно уже у самой опушки его дожидается и говорит волку:
— Напрасно ты, волк, обижаешься. Как увидала я собаку, сразу вспомнила, что не твой это луг а пастуха.
Волк, лиса и петух
Повстречались в лесу волк, лиса и петух. Были они бездомные и искали пристанища. Лиса сказала:
— Мы все трое бездомные, давайте жить вместе, устроим посёлок — шахьар.
— Как же это мы устроим? — спросили волк и петух.
Лиса принялась объяснять:
— Волк будет дрова приносить, я буду костёр разжигать, а петух будет по утрам кукарекать. Люди увидят дым, услышат крик петуха и станут говорить, что мы основали посёлок — шахьар.
Волк и петух согласились.
На другой день волк пошёл за дровами, а лиса бросилась на петуха и оторвала ему хвост. Возвратился волк и видит на дереве петуха без хвоста.
— Что с тобой? — спрашивает он у петуха, Когда петух рассказал, что с ним случилось, волк кинулся к лисе, схватил её зубами и чуть не оторвал ей пышный хвост.
Отбежала лиса в сторону и говорит:
— Да-а, если мы будем отрывать друг другу хвосты, посёлка нам никогда не выстроить!
Помирились они и стали жить дружно.
Волк дрова приносил, лиса за костром смотрела, а петух по утрам кукарекал. Люди видели дым, слышали крик петуха и говорили, что в лесу на поляне появился новый посёлок — шахьар.
Как старик шайтанов перехитрил
У подножия высокой горы, на опушке леса, стояла маленькая сакля, обмазанная глиной, с плоской крышей, небольшими окнами и низенькой дверью. В той сакле жили старик со старухой. Детей у них не было. Старик ходил в лес на охоту, а старуха за домом смотрела.
Однажды на рассвете шел старик лесом и под кустом увидел спящего зайца, но пожалел его и стрелять не стал. Пошел он дальше и в глубокой пещере заметил медведицу с медвежатами. Их он тоже не тронул и пошел своей дорогой.
А в том лесу с некоторых пор поселились шайтаны. Они считали лес своим, и им не нравилось, что старик как хозяин бродит по лесу и охотится. Собрались они и порешили выжить старика из леса. Но как это сделать? Долго думали, но не могли ничего придумать. Наконец самый старший шайтан, огромный, страшный, звали его Панк-Панк — сказал:
— Я выйду к нему и скажу: «Я — Панк-Панк, самый страшный среди шайтанов! Давай, старик, бороться с тобой! Если ты меня поборешь, то можешь и дальше в нашем лесу охотиться. А уж если я тебя поборю — ты уйдешь отсюда и больше никогда в лес не будешь приходить».
— Хитро ты придумал! — закричали шайтаны.
Отыскал Панк-Панк старика в чаще, подошел к нему и сказал:
— Я — Панк-Панк, самый страшный среди шайтанов! Давай, старик, с тобой бороться! Если ты меня поборешь, то можешь и дальше в нашем лесу охотиться. А уж если я тебя поборю — ты уйдешь отсюда и больше никогда в наш лес не будешь приходить.
— Хорошо, я согласен,- отвечает старик,- но только сначала ты поборись с моим младшим братом, а то я боюсь, что переломаю тебе все ребра.
Повел он страшного Панк-Панка к той пещере, где заметил медведицу, и говорит:
— Мой младший брат живет в этой пещере. Зайди к нему и поборись с ним. А уж если его поборешь, тогда и я стану с тобой силой мериться.
Послушался его Панк-Панк и пошел в пещеру. А медведица проснулась на шорох, поднялась на задние лапы, обхватила непрошеного гостя и давай его мять. Помяла-помяла, в пыли поваляла и сбросила в пропасть.
Выбрался Панк-Панк из пропасти еле живой, а старик тут как тут — стоит усмехается:
— Ну что, теперь со мной поборешься? А Панк-Панк и слова не в силах вымолвить. Притворился, что не видит старика, и побрел скорее в чащу. Добрался к своим, еле в себя пришел, а потом поведал, что с ним случилось.
— Нет, никому из нас не побороть старика! — закончил он свой рассказ.
Стали шайтаны думать, советоваться, как дальше быть. Долго думали, но не могли ничего придумать.
Наконец средний шайтан, самый ловкий и быстрый, — звали его Танк-Танк — предложил:
— Я выйду к старику и скажу ему: «Я — Танк-Танк, самый быстрый и самый ловкий среди шайтанов! Давай, старик, с тобой наперегонки побежим. Если ты прибежишь первым, то можешь и дальше в нашем лесу охотиться. А уж если я буду первым — ты уйдешь из нашего леса и больше никогда сюда не вернешься».
— Хитро ты придумал!
Отыскал Танк-Танк старика в чаще, подошел к нему и сказал:
— Я — Танк-Танк, самый быстрый и самый ловкий среди шайтанов! Давай, старик, с тобой наперегонки побежим! Если ты прибежишь первым, то можешь и дальше в нашем лесу охотиться. А уж если я буду первым — ты уйдешь из нашего леса и больше никогда сюда не вернешься.
— Хорошо, я согласен,- отвечает старик,- но только сначала ты моего сынка догони. Хочу убедиться, быстро ли ты бегаешь.
Повел он Танк-Танка в ту сторону, где видел зайца, который спал под кустом. Не доходя до куста, остановился, поднял сосновую шишку и бросил в зайца, а шайтану сказал: «Беги за ним!» Заяц вскочил и бросился наутек, а Танк-Танк помчался за ним следом. Полдня носился он за зайцем, но так и не смог догнать его. Исцарапался он, запыхался — вот-вот задохнется. Понял Танк-Танк, что сына старика ему не догнать. Свалился на тропинку и лежит — отдышаться не может. А старик тут как тут — стоит усмехается:
— Ну что, теперь со мной наперегонки побежишь?
А Танк-Танк и слова не может вымолвить. Притворился, что не видит старика, поднялся и побрел скорее в чащу. Добрался кое-как к своим, еле в себя пришел, а потом подробно рассказал шайтанам, что с ним случилось.
— Нет, никому из нас не обогнать старика! — закончил он свой рассказ.
Стали шайтаны думать, как дальше быть. Долго думали, но ничего не могли придумать. Наконец самый младший, самый сильный и самый хитрый,- звали его Манк-Манк — предложил:
— Я возьму булаву, которая нам от наших предков досталась, выйду к старику и скажу ему:
«Я — Манк-Манк, самый сильный и самый хитрый среди шайтанов! Давай, старик, будем с тобой бросать эту булаву. Если ты бросишь ее выше, чем я, то можешь и дальше в нашем лесу охотиться. А уж если я брошу булаву выше, то ты уйдешь из нашего леса и больше никогда сюда не придешь».
— Хитро ты придумал!
Вышел Манк-Манк из чащи, отыскал старика и сказал ему:
— Я — Манк-Манк, самый сильный и самый хитрый среди шайтанов! Давай, старик, будем с тобой бросать эту булаву. Если ты бросишь ее выше, чем я, то можешь и дальше в нашем лесу охотиться. А уж если я брошу булаву выше — ты уйдешь из нашего леса и больше никогда сюда не придешь.
— Хорошо, я согласен,- отвечает старик,- только начнем с тебя, ты бросай первый.
Схватил Манк-Манк тяжелую булаву, замахнулся и изо всей силы бросил ее вверх. Взлетела булава выше самых высоких деревьев, выше самой высокой горы и скрылась в тучах. И только через час послышался вой и свист и булава упала, ушла в землю по самую рукоятку.
— Теперь твоя очередь, старик! — гордо сказал Манк-Манк, самый сильный и самый хитрый среди шайтанов.
Старик взялся за рукоятку, но бросать не спешил — он знал, что такую тяжелую булаву ему и не поднять. Стоит он, на небо поглядывает и будто высматривает что-то.
А Манк-Манку не терпится:
— Что же ты не бросаешь? Старик ему отвечает:
— В прошлом году я забросил на небо такую же булаву и пробил там дыру. Этой дыры сейчас не видно, ее облаком закрыло. Подождем, пока облако в сторону уйдет, чтобы не пробивать новых дыр.
— Что ты, что ты, старик! — испугался Манк-Манк.- Эту булаву нельзя насовсем забрасывать. Она нам от наших предков досталась!
Не стал он дожидаться, что ему ответит старик, вырвал булаву из земли и бросился с нею в чащу. Бежит, а сам все оглядывается — не догоняет ли старик, чтобы отобрать заветную булаву и забросить на небо. Прибежал он к братьям своим, долго в себя не мог прийти, а потом рассказал, как старик хотел забросить на небо булаву, которая им от предков досталась.
— Нет, ничего с этим стариком нам не сделать! — сказали шайтаны.
И решили они, что лучше им самим покинуть этот лес и перебраться в другое место.
Так они и сделали. Взяли свою булаву и побрели куда-то в горы — подальше от хитрого старика.
А старик остался со своей старушкой жить в сакле на опушке леса. Он спокойно охотился в лесу, а старуха за домом смотрела.
Удалец Фушт-Бейг и красавица Джинагаз
Когда-то очень давно у одного горского князя родился сын. Его назвали Фушт-Бейг. Малыш часто плакал, и отец, чтобы его успокоить, говаривал:
— Не плачь, сынок, не плачь, я женю тебя на красавице Джинагаз.
Мальчик привык к этим словам, они запали ему в душу.
Прошли годы, Фушт-Бейг вырос, стал красивым парнем, но он не смотрел на девушек. Все его товарищи женились, а он один сидел дома и грустил. Однажды отец спрашивает:
— Почему ты, сын, такой печальный? Почему не смотришь на девушек?
— Отец, в далёком детстве ты обещал женить меня на красавице Джинагаз. Где красавица? Я хочу жениться лишь на ней. — Так ответил сын.
Отец подумал и говорит:
— Я не знаю, где эта красавица, не знаю даже, есть ли она на свете, но, если ты хочешь жениться, я сосватаю тебе любую из княжеских дочерей.
— Не нужны мне княжеские дочери, — говорит сын. — Мне нужна красавица Джинагаз. Я поеду её искать и найду. Подари мне, отец, достойного коня.
Отец подарил сыну самого лучшего из своих коней, дал ему самое лучшее своё оружие, и Фушт-Бейг отправился на поиски невесты. Много земель он изъездил, много времени провёл в пути и вот однажды остановился на ночлег в заброшенном шалаше у озера.
Рано утром он поехал дальше. Вдруг из прибрежных камышей выскочил очень красивый заяц. Парень залюбовался им и захотел его поймать. Но заяц скрылся в камышах. 11арень вернулся в шалаш, чтобы завтра утром ещё раз увидеть зайца. Назавтра заяц опять выскочил из камышей, но Фушт-Бейг опять его не нагнал. Лишь на третий день нагнал зайца. Только протянул к нему руку — заяц обернулся прекрасной девушкой.
Красавица говорит:
— Не губи меня, Фушт-Бейг. Я готова стать твоей женой. Меня зовут Джинагаз.
— Я обещаю не трогать тебя, красавица Джинагаз, — говорит Фушт-Бейг.
— Гогда отправляйся домой, в свой аул. Через неделю, в пятницу, я приеду к тебе и стану твоей женой, встречай меня на холме за аулом, — сказала красавица.
Фушт-Бейг вернулся домой. Оказалось, что за время странствий умерла его мать и отец взял себе молодую жену. Фушт-Бейг рассказал отцу и мачехе, сколько земель он изъездил, сколько диковин повидал, рассказал и о самом дивном диве — о том, как прекрасный заяц обернулся красавицей Джинагаз, той самой красавицей, о которой говорил ему отец в далёком детстве. Эта красавица согласилась стать его женой. Она приедет в пятницу, и он будет встречать её на холме за аулом.
Мачеха сразу невзлюбила Фушт-Бейга. Она приказала своему верному слуге помешать встрече в пятницу.
Слуга пришёл к Фушт-Бейгу и говорит:
— Когда поедешь встречать невесту, возьми меня с собой, великодушный Фушт-Бейг. Я провожу тебя, я буду твоим слугой.
— Мне не нужны провожатые, мне не нужны слуги, — ответил парень. — Много времени я ездил по земле, ездил один, и невесту мою, красавицу Джинагаз, я нашёл один.
Но слуга не отставал, и Фушт-Бейгу пришлось согласиться. В пятницу он встал на рассвете и поехал на холм, который высился за аулом. С ним отправился слуга. Они приехали в условленное место очень рано, Фушт-Бейг расстелил бурку и прилёг отдохнуть. Едва он задремал, слуга поднёс ему к носу сонное снадобье. Парень заснул долгим глубоким сном.
К полудню показались лошади, повозки, и на холм въехала красавица Джинагаз в сопровождении сорока девушек. Девушки начали танцевать, веселиться, а Джинагаз, увидев, что жених её спит, попробовала его разбудить. Но как она ни старалась, разбудить не смогла. Она рассердилась и сказала слуге:
— Я его невеста Джинагаз, я приехала, чтобы стать его женой. Он должен меня встречать, а он спит! Передай своему хозяину, что я рассердилась и что приеду снова через семь дней, в пятницу.
Фушт-Бейг проспал до вечера. Когда проснулся, спрашивает слугу:
— Расскажи: что здесь было днём, кто приезжал? Я, оказывается, проспал до вечера!
Слуга говорит:
— Сюда приезжали девушки. Они танцевали, веселились. Самая красивая хотела тебя разбудить, но не смогла. Она рассердилась и попросила передать тебе, что приедет снова через семь дней, в пятницу.
В следующую пятницу всё повторилось.
В третью пятницу Фушт-Бейг выехал совсем рано, задолго до света. На рассвете он был уже на месте. И опять не выдержал, прилёг, и опять слуга дал ему понюхать сонного снадобья. Красавица Джинагаз не добудилась его и в третий раз. Она надела ему на палец золотое колечко и сказала слуге:
— Больше я сюда не приеду. На память я оставила ему колечко.
Фушт-Бейг вернулся домой. Теперь он был ещё печальней, чем прежде.
— Что с тобой, дорогой сын? — спрашивает отец. — Почему ты такой печальный?
Сын рассказал отцу, как трижды он ездил встречать красавицу и как трижды проспал встречу.
— Не пойму, что со мной было, но я спал как убитый и не мог проснуться до вечера.
Отец понял, что во всём виновата его молодая жена. Он пришёл к ней и говорит:
— Признайся, что ты сделала против моего сына?!
Жена во всём призналась. Но что толку? Фушт-Бейг снова поехал на поиски невесты. Опять много времени провёл он в пути, опять изъездил много земель и вот однажды в дикой безводной степи увидел девушку, которая шла с кувшином по воду. Он поспешил к ней. Лошадь его не пила уже три дня и еле переставляла ноги. Почуяв воду, она рванулась вперёд и упала без сил. Девушка подошла к колодцу, набрала воды и дала напиться лошади. Лошадь ожила, поднялась на ноги. Фушт-Бейг поздоровался с девушкой и сказал, что он давно в пути, а последние дни едет по безводной степи, за три дня не встретил ни одного колодца.
— Спасибо тебе, — сказал он, — что ты напоила мою лошадь. Скажи мне: кто ты и откуда?
— Я прислуживаю княжеской дочери Джинагаз, — ответила девушка. — Во дворце у красавицы работают сорок девушек, все мы по очереди ходим сюда за водой.
— Эта вода для прекрасной Джинагаз? — спросил Фушт-Бейг.
— Да, эта вода для неё.
— Дай и мне напиться, — попросил Фушт-Бейг, — я ведь тоже, как и моя лошадь, не пил три дня.
Девушка протянула ему кувшин. Фушт-Бейг напился и тихонько бросил в кувшин золотое колечко, которое оставила ему красавица Джинагаз. Девушка ушла, а Фушт-Бейг спокойно лёг спать среди степи. Теперь он знал: его невеста недалеко.
Красавица Джинагаз умывалась. Вдруг из кувшина выпало колечко. Она сразу его узнала, созвала служанок и спросила:
— Кто сегодня ходил по воду? Почему вода пахнет человеком?
Девушка, которая принесла воду, говорит:
— Я сегодня ходила по воду. У колодца от жары и жажды упала лошадь. Я напоила её и всадника.
Джинагаз отправила слуг искать всадника. Они нашли его у колодца, он спал. Слуги разбудили его и говорят:
— Красавица Джинагаз приказала нам разыскать тебя и привести к ней. Садись на коня, поедешь с нами.
Фушт-Бейг сел на коня и вскоре увидел свою невесту. Он женился на ней, и зажили они весело и счастливо.
Через некоторое время пришла весть, что выходит замуж сестра прекрасной Джинагаз. Красавица говорит мужу:
— Я поеду к сестре. Ты поживи без меня. Будешь здесь единственным хозяином. Живи, веселись, делай что хочешь, только не открывай дверей последней комнаты в моём дворце.
Красавица уехала. Фушт-Бейгу было скучно, он обошёл все комнаты дворца, делать было нечего. «Узнать бы, что в последней комнате, — думал он. — Почему жена запретила мне туда заходить? Что будет, если загляну? Жена ничего не узнает…» И он открыл дверь в последнюю комнату. Там в темноте стоял прикованный цепями к стене огромный, покрытый шерстью гарбаш (человекоподобное чудовище). Фушт-Бейг испугался, отступил назад. Но гарбаш говорит:
— Не бойся меня, богатырь. Подари мне свободу, и я сослужу тебе службу, сделаю для тебя добро.
Фушт-Бейг согласился. Он попробовал разбить цепи, но не смог. Гарбаш говорит:
— У тебя не те силы, чтобы разбивать цепи. Да и не надо этого делать. Вон там на полке лежит ключ. Открой им замки.
Фушт-Бейг освободил одну руку гарбаша. Тот говорит:
— Больше не надо. Дальше я справлюсь сам.
Он потянулся, тряхнул плечами, взялся двумя руками за цепь и легко её порвал. Так же легко, двумя руками он порвал цепи, которыми были прикованы его ноги.
— Теперь я хозяин в этом дворце, — сказал гарбаш и начал пить, пировать и веселиться.
Красавица Джинагаз в тот же день почувствовала, что дома у неё беда. Она попрощалась с сестрой и поспешила домой. Во дворце её встретил новый хозяин — огромный, покрытый шерстью, страшный гарбаш.
Она поняла, что муж не послушался её запрета и освободил чудовище.
— Ты ослушался меня, — сказала она мужу, — и загубил всю нашу жизнь. Теперь мы к тебе не уедем, гарбаш не отпустит, и никак от него не убежать.
Этот гарбаш в один присест съедал целого быка, а потом ложился спать на трое суток. Фушт-Бейг говорит жене:
— Мы сбежим от гарбаша. Когда он наестся и заснёт, мы сядем на моего быстроногого коня и помчимся в мой аул.
Когда гарбаш заснул, они так и сделали. Конь гарбаша, у которого было только три ноги, сразу это почуял. Он стоял в медной конюшне, спутанный железными путами. Он порвал железные путы, выломал медную дверь, подбежал к гарбашу, крепко топнул копытом и закричал:
— Ты тут храпишь, а красавица Джинагаз убежала из дому!
Гарбаш проснулся и спрашивает коня:
— Как, друг, поступим: подкрепимся и догоним или, не подкрепившись, догоним?
— И, подкрепившись, догоним, и, не подкрепившись, догоним, — отвечает конь.
Гарбаш сел на своего трёхногого коня и быстро догнал беглецов. Он вернул их домой, во дворец, и говорит:
— Ты не спросил у меня позволения уехать, Фушт-Бейг. Ты бежал и заслужил смерть. Но я обещал отплатить тебе добром и поэтому дарю жизнь.
А вскоре Фушт-Бейг и Джинагаз снова убежали от гарбаша, пока тот спал, и снова конь разбудил хозяина, и снова гарбаш догнал беглецов. Он сказал:
— Второй раз дарю тебе жизнь, беглец. Но в третий раз пощады не жди!
На другой день Фушт-Бейг говорит жене:
— Нам не уйти от гарбаша. Конь у него не простой. Хоть он и о трёх ногах, но легко догоняет самого резвого коня. Что у него за конь? Где он его взял? Мы не уйдём отсюда, пока не добудем такого же коня.
Красавица Джинагаз рассказала мужу, как гарбаш добыл себе коня:
— Однажды он три дня и три ночи пас кобылиц у ведьмы. Три дня и три ночи ведьма пугала его, но гарбаш крепко держал поводья всех трёх кобылиц, ни на миг не выпускал. Под конец третьей ночи одна из кобылиц ожеребилась. В тот же миг неизвестно откуда слетелись хищные птицы и все устремились к жеребёнку. Среди птиц было три огромных орла. Гарбаш одной рукой удерживал кобылиц, а другой защищал жеребёнка. Его меч поразил всех птиц, но один из орлов всё же сумел прорваться к жеребёнку и отхватить у него переднюю ногу. За этого жеребёнка и работал гарбаш, его он получил в награду. Из жеребёнка вырос самый быстроногий конь. Хоть и три у него ноги, а нет ему равного на земле.
— Я хочу попытать счастья, заработать жеребёнка у ведьмы, — говорит Фушт-Бейг.
— Это очень трудно, — говорит красавица. — Если не убережёшь её кобылиц, ведьма тебя убьёт. Не надо к ней идти. Лучше уж будем жить здесь, в моём дворце. Гарбаш ведь не мешает нам жить, он только не разрешает уезжать.
— Нам надо вернуться ко мне на родину, — говорит Фушт-Бейг. — Мы должны жить на моей родной земле, на земле моих предков, а для этого нам нужен самый быстроногий из коней. Пока у нас нет его, нам не видать свободы! Я поеду к ведьме.
Долго ехал Фушт-Бейг к тем местам, где жила ведьма. Припасы кончились. «Кусочек хоть какого-нибудь мяса меня бы спас», — подумал он. Вдруг на дороге оказался орёл с перебитым крылом.
— Вот теперь я поем! — говорит Фушт-Бейг.
— Сжалься надо мной! — говорит орёл. — Я ранен, помоги мне. И я тебе когда-нибудь пригожусь.
Фушт-Бейг обмыл его рану, смазал её целебной мазью и отпустил орла. Вскоре он встретил лисицу с перебитой лапой.
— Ну теперь-то я поем! — говорит Фушт-Бейг.
— Сжалься надо мной! — говорит лисица. — Я ранена, помоги мне. И я тебе когда-нибудь службу сослужу.
Фушт-Бейг перевязал лисице лапу и отпустил её. Потом он увидел на берегу реки большую рыбу. Она лежала на песке, жабры её вздувались.
— Ну теперь-то я наконец поем! — закричал Фушт-Бейг и подбежал к рыбе.
— О, сжалься надо мной! — слабым голосом сказал рыба. — Помоги мне, столкни меня в воду. Я тебе когда-нибудь помогу.
Фушт-Бейг столкнул рыбу в воду и, голодный, двинулся дальше. И вот приехал туда, где жила ведьма.
— Зачем ты здесь, человек? — спрашивает ведьма.
— Я приехал попытать счастья, поработать на тебя, попасти твоих кобылиц. Хочу заработать жеребёнка.
— Кто не убережёт моих кобылиц, того я убиваю, — говорит ведьма. — Двадцать удальцов пасли моих кобылиц. Двадцать голов отрубила я моим мечом. Ты хочешь, чтобы твоя голова стала двадцать первой?
— Мне надо заработать необыкновенного жеребёнка. Я буду пасти твоих кобылиц, — сказал Фушт-Бейг.
Наступила первая ночь. Храбрец намотал на руку поводья и вывел трёх кобылиц на сочную траву. И тут вокруг него засверкали молнии, загремел гром, посыпался град. А потом поднялась снежная буря, завыла, закрутила метель. Фушт-Бейгу было страшно, но он не выпускал поводья из рук и не спускал глаз с ведьминых кобылиц. Ведьма увидела, что этого храбреца ничем не проймёшь, и тогда проговорила у него над самым ухом:
— Ты тут кобыл стережёшь, а косматый гарбаш увёз твою жену, красавицу Джинагаз, в неведомые земли.
Фушт-Бейг повернул голову — на миг оглянулся на голос, а потом глянул на кобылиц, но их уже и след простыл. Кинулся он в ночную тьму на поиски. Но нигде ничего не было видно. Он приуныл и вдруг наткнулся на спящего орла. Это был тот самый орёл, которого он пощадил и вылечил. Фушт-Бейг разбудил его и рассказал о своей беде. Орёл говорит:
— Ведьма прячет своих кобылиц в пещере, вон в тех горах на востоке.
Он полетел высоко в горы и пригнал кобылиц к Фушт-Бейгу. Тот взял их крепко за поводья, а когда рассвело, привёл к ведьме. Она говорит:
— Спасибо за работу, ты молодец, сумел их сберечь.
Наступила вторая ночь. Ведьма из сил выбилась — так старалась его испугать, но Фушт-Бейг не испугался ни грома, ни града, ни молний. Тогда она опять сказала у него над самым ухом, что косматый гарбаш увёз его жену. Фушт-Бейг на миг оглянулся — кобылицы исчезли. Опять кинулся он в ночную тьму на поиски и наткнулся на спящую лисицу. Это была та самая лисица, которую он пощадил и вылечил. Фушт-Бейг разбудил её и рассказал о своей беде. Лисица говорит:
— Ведьма прячет своих кобылиц в тёмном лесу, вон в тех горах на западе.
Она побежала в горы, выгнала кобылиц из лесу и пригнала к Фушт-Бейгу. Он их поймал, намотал поводья на руку, а когда рассвело, привёл к ведьме. Она говорит:
— Ты снова сумел их уберечь… Теперь держись — впереди последняя ночь!
На третью ночь всё повторилось. Фушт-Бейг побежал искать кобылиц и остановился у реки. Он вспомнил, что большая рыба обещала ему помочь. Кликнул он ту рыбу, она высунула голову из воды и говорит:
— Ведьма прячет своих кобылиц на дне моря. Сейчас я их тебе пригоню.
Рыба ушла в воду, поплыла в море, разыскала на дне ведьминых кобылиц и пригнала их к Фушт-Бейгу. Он поймал их и крепко намотал поводья на руку. Под утро одна из кобылиц ожеребилась. И тут же слетелось неизвестно откуда множество хищных птиц. Все они устремились к жеребёнку. Фушт-Бейг одной рукой удерживал кобылиц, другой — боролся с птицами. Он рубил мечом без промаха. К восходу солнца все враги были перебиты. Жеребёнок уцелел! Он стоял на всех четырёх ногах!
Фушт-Бейг подтолкнул его к матери, чтобы он пососал материнского молока. Жеребёнок напился молока и стал взрослым могучим конём. Фушт-Бейг привёл кобылиц к ведьме и говорит:
— Я справился с твоей работой, сослужил тебе службу, отдавай теперь жеребёнка!
Ведьма удивилась. Она не могла понять, как Фушт-Бейг разыскал кобылиц на дне моря. Но делать нечего, пришлось отдать жеребёнка — теперь уже не жеребёнка, а взрослого прекрасного коня.
Фушт-Бейг вернулся к жене, красавице Джинагаз. Снова они дождались, когда гарбаш заснул, сели на своего коня и помчались на родину Фушт-Бейга.
Гарбаш проснулся и спрашивает своего коня:
— Как, друг, поступим: подкрепимся и догоним или, не подкрепившись, догоним?
— Хоть подкрепимся, хоть не подкрепимся — теперь всё равно не догоним, — отвечает конь.
Но гарбаш сел на него и помчался за беглецами. Быстро, как ветер, бежал трёхногий конь. Но быстрее бежал четырёхногий. Трёхногий немного устал, и тогда гарбаш начал его подгонять — бить по бокам тяжёлой дубинкой. Трёхногий кричит четырёх-ногому:
— Дай тебя догнать, сжалься надо мной, милый брат! Мы ведь рождены одной матерью! У меня нет сил тебя догнать, и вот гарбаш бьёт меня своей тяжёлой дубинкой. Ещё немного, и я упаду!
Четырёхногий отвечает:
— Мне жаль тебя, милый брат, но я не дам себя догнать, потому что твой хозяин хочет убить моего. Я помогу тебе по-другому — помогу избавиться от злого хозяина. Я сильно ударю ногами в землю, выбью глубокую яму. Ты на всём скаку остановись у края, и твой седок вылетит из седла и упадёт в яму.
Трёхногий согласился. На всём скаку он остановился у края ямы, которую сделал четырёхногий, и гарбаш полетел в яму. Его засыпало землёй навсегда.
А храбрый Фушт-Бейг с красавицей Джинагаз приехал домой, в родной аул. И стали они жить спокойно и счастливо.
Тайна безносого Силаймы
Чтобы обрадовать вас хорошим, чтобы развеселить вас весёлым, расскажу вам эту сказку…
Когда-то, давным-давно, жил один воин. Он ездил по белому свету, выручал добрых людей из беды, наводил страх на врагов. Повидал он разные страны, побывал во многих битвах, а когда почувствовал, что прошла его молодость и надвинулась старость, решил вернуться в те места, где родился и вырос. А родился он в ауле среди высоких гор, возле быстрого Терека. Туда и направил он своего боевого коня. На привалах не задерживался, дорогу выбирал покороче, где встречал реку — переправлялся вплавь, где встречал лес — не объезжал его, а пробивался прямо через чащу. И всё торопил коня: хотелось ему поскорее родные горы увидеть.
И вот на двадцать третий день пути оказался богатырь у быстрого Терека. Крутая каменистая дорога вела в горы. Когда конь стал подниматься по дороге вверх, всадник придержал его и сказал:
— Поезжай потише, мой верный конь. Пока мы ехали к этим горам, я торопил тебя, просил мчаться быстрее ветра. На привалах не задерживался, дорогу выбирал покороче, где встречал реку — переправлялся вплавь, где встречал лес — не объезжал его, а пробивался прямо через чащу. Не терпелось мне, хотелось поскорее родные горы увидеть.
Довез ты меня до быстрого Терека. Теперь поедем не торопясь: я хочу насмотреться на горы, каждый камень, каждое дерево хочу я разглядеть получше. Ведь с той поры, как я уехал отсюда, много в Тереке воды утекло, много раз листва опадала в лесах.
Послушался верный конь седока своего, пошёл по дороге шагом. А воин, отпустив повод, вспоминал свою молодость, глядел по сторонам, рассматривал горы, старался ни одного дерева, ни одного камня не пропустить.
И вот вдали показался аул. Богатырь сразу узнал его, обрадовался и сказал своему коню:
— Наконец-то я снова вижу аул свой. Стану в нём жить и больше никогда его не покину. Скажи мне, мой верный конь, чего ты хочешь — жить при мне или по свету поездить?
— Я хочу еще по свету поездить! Отдай меня молодому смелому джигиту,- отвечал конь человеческим голосом.
Всадник подумал-подумал и говорит:
— Будь по-твоему. Не пристало боевому коню на конюшне стоять. Подарю я тебя джигиту без коня, которого мы встретим в пути. Только ты его сперва проверь — дорожит ли он тобою. Если он проверку выдержит, служи ему верою, как мне послужил. А когда он отпустит тебя, разыщи меня снова.
— Хорошо, — произнёс конь, — я выполню твой наказ.
Пока всадник с конём своим говорил, из того аула, куда он направлялся, показался человек. Он шёл навстречу по той же дороге. Всадник подъехал поближе и увидел молодого джигита.
Когда воин поравнялся с ним, джигит почтительно поздоровался и посторонился.
— Далеко ли путь держишь, джигит? — спросил богатырь.
— Далеко ли, и сам не знаю. Иду я счастье своё искать.
— А почему ты идёшь пешком, разве у тебя нет коня?
— Сирота я. Нет у меня ни отца, ни матери.
Кто же мне даст коня?
— А тебе по душе мой конь? Хочешь, я тебе отдам его?
— Таких прекрасных коней я только во сне видел. Но как же ты дальше поедешь, если коня отдашь мне?
— Бери, бери, до аула рукой подать, ноги меня донесут. А дальше я ехать не собирался. Садись в седло, нельзя без коня в далёкий путь отправляться.
Джигит помог воину слезть с коня, вскочил в седло, взял в руки повод.
Старый воин сказал:
— Теперь поезжай, ищи своё счастье, но запомни, что я тебе скажу на прощанье. Лучше моего коня есть на свете только один конь. Пока ты его не отыщешь, моего коня не меняй и никому не отдавай. А если добудешь того коня, отпусти моего, он отыщет меня.
— Спасибо тебе за коня. А твой наказ я крепко запомню,- ответил молодой джигит.
Попрощался он со старым воином, проводил его взглядом и поехал вниз по каменистой горной дороге.
«Теперь у меня есть конь. Не вернусь в аул, пока не отыщу своё счастье»,- сказал про себя Джигит и пришпорил коня. Конь помчался быстрее ветра. Расступились горы, остался позади Терек, а конь всё мчался и мчался.
Так они проехали три дня. На утро четвертого дня вдруг впереди засверкала вода. Юноша подъехал поближе и оказался на берегу огромного, широкого и глубокого озера. Посредине озера виднелся островок с высокой каменной башней. Она сияла на солнце золотой крышей, серебряными окнами.
«Поплыву к этой башне, посмотрю, кто в ней живёт»,- решил джигит и направил коня в воду. Конь покорился и поплыл к маленькому островку. Но он не забыл наказ старого хозяина своего и решил проверить, дорожит ли им новый хозяин. Когда до островка оставалось меньше половины пути, конь притворился, что тонет.
— Без тебя я не хочу жить! — воскликнул джигит и отпустил коня.- Выбирайся на берег, лучше я погибну!
Но конь не дал ему утонуть.
— Держись за седло,- крикнул он человеческим голосом, — доберёмся до берега оба! Я только проверить хотел, дорожишь ли ты мною.
И они двинулись дальше. Конь плыл, а джигит за седло держался.
Плыли-плыли, пока волна не вынесла обоих на берег.
Джигит взял коня под уздцы, подвёл к башне и привязал к железному кольцу, которое заметил у самого входа. Потом открыл серебряную дверь и смело поднялся в башню. А в той башне жила красавица, подобная солнцу. Джигит вошёл, поздоровался и попросил у девушки напиться. Девушка подала ему воды в дорогой чаше и бросила туда золотое кольцо. Юноша понял, что это значит: девушка увидела его мокрый бешмёт и спрашивает, не поднялся ли он из-под воды. Он отпил несколько глотков, бросил в чашу сучок и вернул её девушке. Это был ответ: я прибыл сюда по воде.
Садись, будь гостем моим и скажи, что привело тебя сюда, — сказала хозяйка.
Джигит молча смотрел на девушку и не мог отвести глаз, а потом сказал:
— Я вышел на поиски своего счастья, а как увидел тебя, сразу понял, что был бы счастлив с тобой.
Красавица ответила:
— Ты тоже мне нравишься, джигит. Сюда, ко мне добраться не просто. Если ты хочешь, чтобы я стала твоей женой, ты должен вернуться на берег, отыскать человека по имени Силайма, узнать, здорова ли его жена, и выведать его тайну. Но никому не говори, куда ты едешь, и ни у кого дороги не спрашивай.
— Как же я того Силайму узнаю? — спросил джигит.
А девушка ответила:
— Узнать Силайму нетрудно: у него нет кончика носа, но почему его нет, того никто не знает. Это и есть тайна Силаймы. Он дал слово — открыть её только тому, кто совершит настоящий подвиг. Больше ничего я тебе сказать не могу. Хочешь — ищи Силайму, не хочешь — возвращайся домой.
— Я найду Силайму, всё узнаю о его жене и выведаю его тайну! — воскликнул джигит и тут же попрощался с хозяйкой башни.
Вышел он к своему коню, вскочил в седло, выбрался на берег и пустился в путь. Долго ли он ехал, коротко ли — догнал незнакомого всадника.
— Салам алейкум, добрый человек!
— Ва-алейкум салам! — ответил всадник.
— Куда путь держишь?
— К себе домой возвращаюсь. А ты куда едешь? — спросил незнакомец.
— А я счастье своё ищу.
Поехали они рядом. Джигит подумал-подумал и говорит:
— Я хочу подружиться с тобой.
— Сперва испытаем силу коней, потом сами померимся силами, а там посмотрим, можешь ли ты быть другом моим,- ответил незнакомец.
Пустили они коней вскачь — конь джигита вырвался вперед. Потом спешились и стали мериться силами. Джигит изловчился и положил незнакомца на лопатки. Незнакомец сказал:
— Теперь я вижу, что ты можешь быть моим другом. До сих пор ни один джигит меня ещё не побеждал.
Сели они на коней и поехали дальше. Едут джигиты и рассказывают друг другу разные истории. Вот увидели на пригорке большой каменный дом. Когда проезжали мимо, из дому выбежала девочка и сказала:
— Не шумите у этого дома: если проснётся Берзы Каза, не сносить вам головы.
— А кто такой этот Берзы Каза, что все его бояться должны? — громко спросил джигит.
— Тише! — испугался его спутник.- Берзы Каза — страшный волчище. На всём белом свете нет никого опаснее его. Не страшусь я никаких чудовищ, а вот с ним встречаться не решаюсь. Я за своего коня боюсь: он сызмала волков пугается.
Но Берзы Каза уже проснулся. Из дому послышалось его грозное рычание.
— Я приму с ним бой, мой конь не из пугливых. А ты отъезжай подальше, спустись в лощину и подожди меня! — крикнул джигит своему новому другу.
Едва спутник его отъехал, из дому показался страшный волчище Берзы Каза. «Был он лохматый, огромного роста, с большущими клыками. Джигит не испугался. Конь его тоже стоял как ни в чём не бывало.
— Давай бороться! — крикнул Берзы Каза.
— Давай! — смело ответил джигит и слез с коня.
Начали они бороться. Боролись час, боролись, боролись три. Наконец джигит осилил Берзы Каза и подмял его под себя. Не давая волчищу опомниться, он выхватил свой кинжал и снёс ему голову. А затем вскочил на коня и поехал в лощину, где друг его дожидался.
Направились они дальше и скоро оказались у какого-то замка. Друг подъехал к воротам и сказал:
— Вот в этом замке я и живу. Сделай милость, будь моим гостем.
Он привёл джигита в кунацкую, усадил, а сам вышел за угощением. Джигит осмотрелся и заметил, что в одну из дверей проникает какое-то сияние. Подошёл, приоткрыл дверь и удивился: на высокой постели лежала красавица. Сияние исходило от её лица, от её волос. Но глаза красавицы были закрыты. Красавица тяжело ворочалась и стонала. Когда хозяин вернулся, джигит не выдержал и спросил, кто это лежит в соседней комнате.
— Это жена моего брата. Она отчего-то вдруг занемогла и с каждым днём слабеет. Мы с братом не знаем, чем её вылечить. У всех лекарей побывали, все снадобья перепробовали, а ей всё хуже и хуже. Брат мой опять уехал искать лекарство, неизвестно — привезёт или нет.
«Пока не отыщу для неё лекарство, не поеду дальше, — решил джигит. Другу он ничего не стал говорить. — Вот вернусь с лекарством, тогда и скажу. Пусть он пока остаётся здесь. Мало ли что случиться может, потребуется помощь, а помочь будет некому». Когда его друг вышел из комнаты джигит выбежал из замка, вскочил на коня и выехал в поле.
— Что ты решил? Куда нам следует ехать? — спросил у него конь после трёх дней пути.
— У моего друга есть брат, его жена прекраснее лучей солнца. Но она вдруг занемогла и лежит при смерти в замке. Я хочу помочь ей вылечиться. Пока я не найду для неё лекарство, не успокоюсь — ответил юноша.
— Лекарство находится далеко отсюда, за двумя высокими горами, которые стоят так близко одна к другой, что и муравей не проползёт между ними. Время от времени горы расходятся, но это продолжается всего один миг. Когда они расходятся, между ними может проскочить всадник. Горы сразу с громом и грохотом сходятся. Всё, что попадает между гор, обращается в пыль. Когда подъедем вплотную, ты крикни, будто кричат пятнадцать человек, и ударь меня кнутом, будто ударили восемнадцать человек. Я брошусь вперёд, и мы проскочим между горами, — посоветовал конь.
— Хорошо, я сделаю всё, как ты сказал, только поезжай побыстрее, чтобы нам поскорее вернуться, — ответил джигит.
Конь помчался вперёд. И вот впереди показались горы. Джигит подъехал поближе и увидел: две горы стоят так близко, что даже муравью между ними не проползти. Слез джигит с коня, подобрал сваленное сухое дерево, подошёл к двум горам и, когда они разошлись, сунул дерево между ними. Горы сдвинулись с грохотом и громом и раздавили дерево в порошок. «Правду сказал мне конь, опасное это место»,- подумал джигит. Но раздумывать н стал и вскочил на коня. Напряглось, словно стало каменным, всё его тело, гулко забилось сердце. Джигит крикнул, будто крикнуло пятнадцать человек сразу,- горы разошлись, он хлестнул коня будто его хлестнуло восемнадцать человек, и устремился в щель. Горы сомкнулись с грохотом и громом, но смелый всадник успел проскочить.
Поехал джигит по равнине. Ехал-ехал и заметил вдали огромного льва. Лев громко рычал и катался по земле.
— Этот лев занозил себе ногу острым осколком камня,- сказал конь,- поэтому он так мечется. Ты вырой яму, и мы укроемся в ней. А затем начни дразнить льва. Лев бросится к нам, перепрыгнет через яму, и острый камень, засевший в его лапе, выпадет. Лев успокоится, станет смирным и поможет добыть лекарство, которое мы ищем.
Джигит послушался доброго совета. Быстро вырыл яму, укрылся в ней с конём и принялся дразнить льва. Лев бросился на крик и перепрыгнул через яму. Острый камень вылетел, боль в лапе прошла. Лев лёг на траву и довольно заурчал. Когда джигит выбрался из ямы, лев проговорил человеческим голосом:
— Это ты меня от мук избавил? Теперь я твой друг. Скажи мне, что привело тебя в эти края. Сюда мало кто может добраться, а тот, кто добирается, не может обратно вернуться.
— Я ищу средство, чтобы вылечить одного человека,- ответил джигит и поведал льву, кто он и откуда.
— Следуй за мной,- коротко промолвил лев. Шли-шли и наконец дошли до глубокой пещеры.
— Подожди меня здесь, — сказал лев, а сам скрылся в пещере. Вышел оттуда с кувшином молока и отдал его юноше с такими словами:
— Если трижды побрызгать этим молоком больного человека, он сразу станет здоровым.
Джигит поблагодарил льва и отправился в обратный путь.
Ехал-ехал и опять оказался у двух гор. Подъехал к ним вплотную, крикнул, будто крикнуло пятнадцать человек, хлестнул коня, будто хлестнуло восемнадцать человек. Горы разошлись на миг, и конь устремился в щель. Горы сдвинулись с грохотом, но смелый всадник уже проскочил.
Долго ли ехал, коротко ли, наконец прибыл джигит к своему другу. Зашли они в комнату, где лежала красавица, и трижды побрызгали её молоком. Она сразу встала с постели, будто никогда и не болела. Друг джигита побежал за братом своим. А красавица взглянула на джигита и сказала:
— Когда мой муж увидит меня здоровой, он сильно обрадуется и спросит, что тебе подарить. Ты отвечай: «Подари мне вон ту саблю с отломанным концом и вон ту серую клячу, что пасется на лугу; больше мне ничего не нужно». Сабля эта не простая: кто владеет ею, того никто не победит в поединке. А у коня только вид неказистый. Быстрее его на свете нет другого коня.
Джигит выслушал её и подумал: «Видно, нашёл я того коня, о котором мне старый воин говорил, когда отдавал своего скакуна».
И вот приехал муж, увидел, что жена его выздоровела, обрадовался и воскликнул, обращаясь к молодому джигиту:
— За то, что ты для меня сделал, проси у меня что хочешь!
— Подари мне саблю с отломанным концом и серую клячу, что у замка пасется,- попросил юноша,- больше мне ничего не надо.
— Зачем тебе поломанная сабля и старый конь? — удивился хозяин замка. — Взял бы что-нибудь получше.
Но джигит стоял на своём. Хозяин отдал ему саблю и старую клячу.
Пока хозяин замка говорил с ним, джигит удивленно поглядывал на его лицо: у хозяина не было кончика носа. «Уж не это ли Силайма, которого я должен найти?» — подумал он. Потом набрался решимости и спросил:
— Скажи мне, пожалуйста, не зовут ли тебя Силаймой?
— Да, я Силайма, прозванный Безносым, а зачем тебе это знать?
— Красавица, которая живёт в башне посредине озера, дала слово стать моей женой, если я узнаю тайну человека по имени Силайма. Скажи мне, какой я должен подвиг совершить, чтобы ты раскрыл мне свою тайну?
— А разве ты не совершил подвига, раздобыв лекарство для моей жены? Слушай, что со мною приключилось.
В одной высокой башне, которая стояла в середине моря, жили-были две сестры. Я посватался к старшей из них (её-то и вылечил ты). Она ответила, что выйдет за меня, если я пригоню табун лошадей семиголового горного змея вместе с тигроподобным жеребцом. Я взял с собой восемь товарищей и поехал за этим табуном. Мы угнали табун, когда семиголовый змей спал. Но скоро он проснулся, узнал, что мы угнали его лошадей, и бросился вдогонку. Едва мы выбрались из гор и выехали на равнину, сзади поднялся шум и гул. Это змей мчался за нами следом. Он отломал верхушку горы и бросил её в нас. Каменной глыбой он убил восьмерых моих товарищей. Я ехал впереди на тигроподобном жеребце, и камень меня не достал. Но маленький осколок камня срезал мне кончик носа. С тех пор меня и прозвали Безносым Силаймой. Вот тебе моя тайна.
Джигит выслушал рассказ Силаймы и заторопился в дорогу. Попрощался он с Силаймой, с его женой-красавицей, с его братом, другом своим взял волшебную саблю и пошёл к своим коням: к тому, на котором приехал, и к тому, которого Силайма ему подарил.
Сначала отпустил коня, которого ему у родного аула старый воин подарил:
— Поезжай, отыщи первого своего хозяина, поклон ему от меня передай и живи при нём.
— Прощай, молодой джигит — сказал конь человеческим голосом и ускакал.
Затем джигит оседлал серую клячу, а когда сел на неё, она тряхнула гривой, мотнула головой и обернулась стройным серым скакуном.
— Куда везти тебя, храбрый джигит? — спросил скакун человеческим голосом.
— Вези меня к большому озеру, где в башне под золотой крышей моя невеста живёт.
Серый конь рванулся вперёд. Он больше летел по воздуху, чем по земле, и к вечеру оказался у озера.
— Отыскал ли ты человека по имени Силайма, узнал, как поживает его жена, и выведал ли его тайну? — спросила девушка-красавица, когда увидела джигита.
— И Силайму я нашёл, и жену его видел, и его тайну выведал. Сейчас расскажу тебе всё, как было,-ответил джигит.
Рассказал он ей о своих приключениях: как oн подружился с братом Силаймы, как победил страшного волка Берзы Каза, как добыл чудесное молоко, вылечил красавицу жену Силаймы. Поведал и тайну Силаймы.
— Ты нашёл Силайму и узнал его тайну. Ты добыл чудесное молоко и спас жизнь красавице, которая приходится мне родной сестрой, — воскликнула девушка, — я согласна стать твоей женой!
Юноша женился на ней, и они стали жить-поживать. Если на их землю налетали враги, молодой джигит доставал свою волшебную саблю, садился на чудесного коня, выезжал навстречу врагам и обращал их в бегство. И пошла из аула в аул молва о добром непобедимом богатыре и его красавице жене.
Сон или сказка?

Жил в одном ауле горец, и был у него сын. Однажды утром отец вынес на улицу зерно просушить. Сыну он велел следить, чтобы птицы зерно не склевали, а сам пошёл по делам. В полдень возвращается отец и видит: сын сидит на своём месте и дремлет. То зерно, которое лежало рядом с ним, так и лежит, а то, что подальше, — поклевали птицы.

Рассердился отец и окликнул сына. Мальчик вздрогнул и повернулся к отцу.
— Что же ты за зерном не уследил? — спрашивает отец.
А сын удивлённо отвечает:
— Не мог я за зерном уследить, ведь пришлось мне за дочкой падчаха (царя, шаха) сходить.
— За какой ещё дочкой? Я тебя никуда не посылал! — удивился отец.
— Ты-то меня не посылал, да я сам пошёл. Расскажу тебе всё по порядку.
Сели они рядышком, и принялся сын рассказывать:
— Когда ты ушёл, я сидел-сидел, гляжу — нет никаких птиц. Отыскал я старый бешмет, повесил его на ветку, чтобы он отпугивал птиц, а сам решил прилечь и отдохнуть. Но вскоре я оказался на берегу реки. Окунулся я в воду и превратился вдруг из мальчика во взрослого джигита. Искупался, вышел на берег, оделся и только собрался уходить — гляжу, идёт к реке красивая девушка с кувшином в руке.
Увидела она меня, подошла поближе и говорит:
— Погоди, джигит, не уходи, я дочь князя и хочу посоветоваться с тобой.
Я остался, и вот что рассказала девушка: — Один грозный падчах с несметными войсками подступил к границе наших земель. А нашему князю, моему отцу, прислал он два ножа и приказал угадать, какой из них принадлежит простому горцу, а какой — падчаху. И сказал ещё тот падчах, что если не получит ответа, то опустошит всю нашу землю.
Собрались люди со всей округи, думали, думали, но никто ответить падчаху не смог. Не можешь ли ты, юноша, помочь нам в беде?
На это я сказал княжеской дочери:
— Положите оба ножа в огонь. На ноже простого горца проступит жир, потому что он был в работе. А нож падчаха в работе не был, — сколько ни нагревай его, он останется сухим. Передай мой совет отцу, а пойдёшь к реке опять — захвати с собой лепёшек. Я совсем проголодался.
Девушка ушла. В полдень возвращается к реке, достаёт лепёшки и говорит:
— Ты был прав, говоря о ножах. Но теперь падчах прислал отцу двух петухов и велит угадать, который из них старый и который молодой. Никто не знает, как ответить грозному падчаху.
Я посоветовал дочери князя: два дня не давайте петухам есть. А на третий день выпустите их и насыпьте пшеницы. Оба петуха бросятся клевать зерно. Тут вы и примечайте: молодой петух будет стоять головой к ветру, а старый повернётся к ветру хвостом.
Девушка ушла домой. А я сижу у реки и жду её. Через три дня она опять вышла к реке.
— Я совсем проголодался, дожидаясь тебя, — сказал я княжеской дочери.
А она объясняет:
— Я хотела увидеть, как будут петухи клевать зерно. Ты был прав. Падчах остался доволен нашим ответом. Но теперь свалилась на нас новая беда. Грозный падчах прислал моему отцу железный столб и велел передать: если кто-нибудь сможет этот столб поднять одной рукой, бросить через пропасть и попасть в кувшин, он отступит от нашей границы. А. если никто железный столб бросить не сможет, падчах разорит наш край. Все наши джигиты собрались, но ни один не в силах этот столб поднять.
— Хорошо, — говорю я, — я подниму железный столб одной рукой, переброшу его через пропасть и попаду в кувшин. Только сначала пусть князь прикажет заколоть бычка и накормить меня. Так ему и передай.
Побежала девушка домой, а меня попросила подождать, никуда не уходить. Я остался на берегу. И часу не прошло — прибегает она обратно:
— Сказала я князю, что нашла джигита, который берётся железный столб одной рукой поднять, через пропасть перебросить и в кувшин попасть, но просит, чтобы его сначала накормили. Князь приказал своим слугам, чтобы они закололи бычка, зажарили его и накормили тебя. Пойдём со мною!
Я пошёл с нею. Накормили меня люди князя. Потом мне показали железный столб, который прислал князю падчах. Я поднял этот столб одной рукой, перебросил через пропасть и попал в кувшин. А на том краю пропасти стоял грозный падчах со своим войском. Увидел он, какие в нашем краю джигиты есть, испугался и отступил со своим войском от наших границ.
А князь обрадовался, похвалил меня и говорит:
— У грозного падчаха есть красавица дочь. Она достойна стать невестой такого джигита, как ты. Иди к падчаху, попроси его отдать за тебя дочь. А мы тебе справим свадьбу, какой никто ещё не видывал.
В тот же день я отправился в путь. Шёл-шёл и оказался у большой реки. Гляжу, на берегу человек черпает воду огромным ковшом, величиной с бочку, выпивает и кричит, что умирает от жажды.
— Вот так чудо! — удивился я.
— Я не чудо, — возразил незнакомец. — Джигит, который железный столб через пропасть перебросил и в кувшин попал, — вот чудо.
— Это я железный столб через пропасть перебросил, а теперь за дочерью падчаха иду. Пойдёшь со мной? — сказал я незнакомцу.
— Пойду, — отвечает он, — только ковш воды с собой захвачу.
Пошли мы дальше вдвоём. Шли-шли и заметили человека, который бежал так быстро, что лань от него уйти не могла. Мчится он рядом с ланью, рукой поглаживает её по спине, а над ним сокол летит. Обут человек в тяжёлые железные башмаки, и к одной ноге мельничный жёрнов привязан.
— Вот так чудо! — удивились мы оба.
— Я не чудо. Джигит, который железный столб — одной рукой поднял, через пропасть перебросил и в кувшин попал, — вот чудо! — крикнул в ответ незнакомец.
— Это я железный столб через пропасть перебросил!— кричу ему вслед. — Пойдёшь с нами за дочкой падчаха?
— Пойду, — ответил незнакомец, — только я и сокола с собой возьму.
Пошли мы дальше втроём. Шли-шли и увидели человека: стоит он неподвижно, приложив ухо к скале.
Я спрашиваю:
— Что ты делаешь?
— Хочу узнать, в какую сторону уползла змея, которая живет за седьмой горой к восходу.
— Вот так чудо! — удивились мы.
— Я не чудо. Джигит, который железный столб одной рукой поднял, через пропасть перебросил и в кувшин попал, — вот чудо! — молвил незнакомец в ответ.
— Это я железный столб через пропасть перебросил, а теперь за дочкой падчаха иду. Пойдёшь с нами? — спросил я его.
— Пойду.
Пошли мы дальше вчетвером. Шли-шли и встретили ещё одного человека: ходит он по лугу, хватает одной рукой сразу по три стога сена и переносит эти стога с одного места на другое, а рядом с ним бегает волк.
— Вот так чудо! — удивились мы.
— Я не чудо. Джигит, который железный столб одной рукой поднял, через пропасть перебросил и в кувшин попал, — вот чудо! — произнёс незнакомец.
— Это я железный столб через пропасть перебросил!— воскликнул я и спросил незнакомца: — Пойдёшь с нами за дочкой падчаха?
— Пойду, — охотно согласился он. — Только я возьму с собой и волка, он нам пригодится.
Пошли мы дальше впятером, а с нами ещё волк с соколом. Шли-шли, пока не добрались до дворца падчаха.
У ворот нас встретила стража:
— Куда вы идёте?
Мы ответили, что пришли за дочкой падчаха. Стража выпустила из клетки боевого петуха и говорит:
— Дальше и шагу не сделаете, если нашего петуха не одолеете. Есть у вас петух для боя?
— Петуха нет, но есть сокол! — воскликнул я и выпустил сокола.
Сокол налетел на петуха, все перья повыдергал и заклевал его.
Мы поспешили дальше. А чуть дальше — вторые ворота, и около них опять стража.
— Куда вы идёте?
Мы ответили, что пришли за дочкой падчаха. Главный стражник спустил с цепи собаку и крикнул:
— Дальше и шагу не сделаете, если у вас нет собаки, чтобы с нашей стравить!
— Собаки у нас нет, но есть волк!—воскликнул я и выпустил волка. Он налетел на собаку, вцепился ей в загривок и стал трепать. Собака вырвалась и убежала. Стража посторонилась, пропустила нас. Глядим, а там уже домик для нас приготовлен. Слуги собирают на стол, Несут из дворцовой кухни еду.
— Послушай, Чуткое Ухо, о чём на кухне говорят,— обратился я к тому человеку, который слушал, как змея за седьмой горой ползла.
Он отвечает:
— Падчах приказывает в нашу еду подмешать яду.
Когда слуги внесли блюда, мы им сказали:
— Передайте падчаху, что мы благодарим его за угощение, но есть нам не хочется.
Слуги удалились, а мы легли спать. Но только мы начали засыпать — вдруг домик наполнился дымом. Вскочил я, выглянул из домика и вижу: у всех дверей, у всех окон огонь пылает. Так вот оно что!—догадались мы. — Падчах решил нас сжечь».
— Ты принёс с собой ковш воды, погаси огонь, — попросил я человека, который пил огромным ковшом воду у реки и кричал, что умирает от жажды. Он опрокинул свой ковш, и огонь тут же погас.
Мы опять легли. Но и на этот раз заснуть не удалось. Изо всех окон потоками хлынула на нас вода. Мы сразу догадались: «Теперь нас утопить хотят».
— Перенеси наш домик на сухое место, — попросил я человека, который переносил на лугу стога сена с одного места на другое.
Он выскочил, подхватил дом и перенёс на пригорок.
Наутро является слуга падчаха:
— Падчах сказал, что отдаст тебе дочь, если кто-нибудь из вас обгонит колдунью, которая живёт при дворце.
Привели колдунью. Рядом с нею стал человек,. который лань на одной ноге обгонял. Снял он свой железные башмаки и отвязал жёрнов. Слуга падчаха подал знак — бросились скороход с колдуньей бежать и сразу скрылись из виду.
— Прислушайся, Чуткое Ухо, что там делается, — попросил я другого своего товарища — того самого, который мог услышать шорох змеи за седьмой горой.
Он приложил ухо к земле и отвечает:
— Ведьма спешит обратно, а товарищ наш лежит за седьмой горой. Видно, ведьма усыпила его чем-то.
Я оглянулся по сторонам и заметил у дворца железный столб. Схватил я его и спрашиваю:
— Как же разбудить его?
— Надо ударить в дерево, которое стоит рядом,— скороход сразу и вскочит.
Я бросил железный столб в дерево и расщепил его. Наш друг проснулся, вскочил и бросился догонять колдунью. Настиг он её на третьей горе, столкнул в пропасть, а сам прибежал к дворцу.
Падчах выглянул в окошко и крикнул:
— Забирай мою дочь и уходи поскорее!
Взяли мы дочь падчаха и вернулись в родные края.
— Видишь, сколько дел у меня было, разве мог я за птицами уследить? — сказал сын, обращаясь к отцу.
— Зерно вижу, тебя вижу, а вот дочки падчаха и приятелей чудесных твоих не видать что-то. Где же они? — спросил отец.
Сын оглянулся по сторонам, но тоже никого не увидел. И тут только он проговорил:
— А всё остальное, должно быть, мне во сне приснилось.
Пастух и одноглазый великан Зарбаш

Говорил мне старый ворон, будто случилось это тогда, когда в горах великаны жили, а все звери, и большие и малые, по-человечески говорили. Может быть, так, а может, и нет. Недаром про ворона ходит молва, что он и лису обманул.

Хотел я рассказать эту сказку по-вороньи -в длинных словах. Но я вспомнил, что умные лю-ди говорят: хороша верёвка длинная, а речь короткая.
Слушайте и не перебивайте…
Жил-был пастух. Пошёл он однажды в горы — пастбище для своего стада присмотреть. Шёл-шёл и на крутом склоне увидел овец. Людей при стаде не было. Пастух удивился. «Кто это овец без присмотра в таком месте оставил? Разбредутся по горам — не соберёшь потом», — подумал он. И тут заметил, что за овцами присматривает большой белый козёл: отойдёт овца в сторону или отобьётся от стада — козёл догоняет её и толкает рогами в бок, чтобы шла обратно. Смотрел пастух и удивлялся. Солнце уже садилось за горы. Белый козёл собрал овец и погнал куда-то: видно, направлялся домой. Пастух пошёл следом.
Стадо подошло к высокой скале и остановилось у большой пещеры. Из пещеры вышел хозяин: одноглазый великан Зарбаш. Он загнал стадо в пещеру, пробурчал что-то белому козлу и хотел было скрыться в пещере, но увидел изумлённого пастуха. Подошёл к нему, нагнулся, рассмотрел его, даже пальцем потрогал и промолвил:
— Давно я людей не встречал. Заходи, гостем будешь.
Принял великан пастуха приветливо, угостил бараниной, а потом велел ему сварить обед на двоих, а сам прикрыл камнем выход из пещеры и завалился спать. Белый козёл тоже задремал. Пастух принялся хлопотать у костра. Вдруг слышит — кошка рядом мяучит. Он бросил ей кусок мяса, а она ему и говорит человеческим голосом:
— Послушай, пастух, великан Зарбаш только притворяется добрым. На самом деле он людоед. Проснётся и съест тебя. Хочешь, я помогу тебе спастись?
— Как же ты поможешь мне?
— Помогу тебе не силой своей, а советом. Накали докрасна железный вертел и ударь Зарбаша в его единственный глаз. Великан вскочит, бросится искать тебя, но ты укройся в каменной щели и не попадайся ему в руки, Зарбаш примется тебя звать будет предлагать своё золотое кольцо. Но ты знай молчи. И кольца того не бери: как только возьмёшь его в руки, оно превратится в крепкую цепь, закуёт тебе руки, и тогда ты пропал.
Пастух послушался кошки. Накалил железный вертел, подкрался к великану и ударил в его единственный глаз. А потом укрылся в каменной щели и сидит молчит. Зарбаш ревёт от боли, мечется по пещере, но не может найти пастуха. Метался-метался, а потом лёг, сделал вид, что совсем обессилел я вот-вот умрёт. И говорит слабым голосом:
— Пастух, возьми на память моё золотое кольцо. Мне оно больше не понадобится.
Но пастух молчит, не берёт кольца, как его кошка научила.
Великан покричал-покричал, потом затих и уснул. Пастух тоже лёг спать. Рано утром почувствовал, что кто-то его дёргает за рукав. Открыл глаза — кошка вчерашняя. Увидела, что пастух проснулся, и говорит:
— Сейчас великан встанет и отодвинет камень, чтобы выпустить из пещеры своё стадо. Ты завернись в овечью шкуру и выйдешь со стадом на волю. Только меня тоже с собой возьми.
Пастух отыскал в углу баранью шкуру, завернулся в неё, кошку сунул за пазуху и сидит ждёт.
Проснулся великан, заворочался тяжело и крикнул:
— Эй, белый козёл, рассвело уже или ещё нет? Белый козёл, который у него вместо пастуха был.
поглядел в щель и отвечает:
— Рассвело, уже и солнце взошло. Давно пора стадо выгонять.
Зарбаш ощупью добрался до выхода, отвалил каменную глыбу, выпустил белого козла, потом стал выгонять овец. Коснётся шерсти рукой, убедится, что это овца, и выталкивает её из пещеры. Забрался пастух в середину стада, а когда подошла его очередь выходить — пополз на четвереньках. Великан дотронулся до него рукой, чувствует — шерсть. Пропустил он пастуха, да ещё пихнул, чтобы скорее выходил.
Выбрался пастух из пещеры, обрадовался, что солнце видит. Взял он с собой кошку, что спасла его, и поспешил домой…
Говорил мне старый ворон и о том, что дальше было: как вернулся пастух в аул, как удивлял людей своим рассказом, как жилось при нём кошке, которая спасла его. Всё поведал ворон, ничего не пропустил. И была речь его длинная.
Но длинная хороша верёвка, а речь, чем короче, тем лучше.
Падчах и муравей

Было ли, не было ли — не скажу. Однажды могучий падчах собрал своё войско и двинулся в поход. На седьмой день пути один из всадников наехал на муравейник. Из муравейника раздался грозный окрик:

— Что за глупец ведёт войска, не разбирая дороги!
Падчах услыхал дерзкие слова, сильно прогневался и велел схватить того, кто их произнёс.
Принесли к падчаху муравья. Падчах взглянул на него и удивился:
— Какой маленький, а такой сердитый!
— Лучше быть маленьким, да удаленьким, чем большим, но бестолковым, — отвечал муравей.
— А голова у тебя какая большая!
— Значит, есть где уму вместиться.
— А почему талия у тебя с волосок?
— Настоящий джигит должен быть тонким поясе. Я не живу ради живота, всегда ем в меру.
— Что же съедаешь ты за год?
— На год мне одного пшеничного зёрнышка хватает.
— Этому я ни за что не поверю. Неправду ты говоришь!
— Разве настоящий джигит будет говорить неправду? — обиделся муравей.
— А я могу легко проверить, говоришь ли ты правду или обманываешь, — нахмурился падчах. — Велю тебя в ящик закрыть и положить туда одно пшеничное зерно. И тогда посмотрим, что с тобой через год станет.
Поймали воины падчаха муравья, заперли в ящик и положили туда одно пшеничное зёрнышко.
И вот прошёл год. Падчах совсем забыл о муравье. Наконец кто-то из воинов напомнил ему. Тогда падчах приказал открыть ящик. Он очень удивился: за весь год муравей съел только половину зерна. Другая половина его была цела.
— Почему ты съел только половину зерна? — спросил падчах.
— Потому что глупец, посадивший меня сюда мог не вспомнить обо мне ещё целый год. И я на всякий случай приберёг вторую половину зерна,— ответил муравей.
Падишах (перс. «پادشاه»‎ [pādšāh] через пехл. «pādšāh» от др.-перс. «pati-xšāyaθiya-» — «правитель, царь») — иранский монархический титул, также использовавшийся в некоторых странах Азии.
Мышка пришла к мышке

Однажды решила мышка просватать за своего мышонка дочь самого сильного существа на свете. Но кто самый сильный, мышка не знала. Спросила она у людей. Они ответили: среди людей самым сильным считается падчах. К его дочери и надо, мол, свататься.

Пошла мышка к падчаху и сказала:
— Я решила просватать за своего мышонка дочь самого сильного существа, какое только есть на белом свете. Люди говорят, что самый сильный — это ты. Выдай, падчах, свою дочь за моего сына.
— Сильнее меня огонь, — ответил падчах, — я даже искорки его боюсь.
Пошла мышка к огню.
— Огонь, огонь, ты ли самый сильный на белом свете?
Огонь ответил:
— Сильнее меня вода. Она меня гасит. Пошла мышка к воде.
— Вода, вода, ты сильнее всех на белом свете? Вода ей в ответ:
— Если я самая сильная, то почему земля высыхает, когда пригреет солнце?
Спросила мышка у солнца:
— Солнце, солнце, ты сильнее всех на белом свете?
А солнце отвечает:
— Если сильнее меня ничего нет, то почему меня закрывают тучи?
Закричала мышка тучам:
— Тучи, тучи, вы сильнее всех на белом свете? Тучи молвили в ответ:
— Если мы самые сильные, то почему нас ветер разгоняет?
Отправилась мышка к ветру.
— Ветер, ветер, ты ли самый сильный на белом свете?
Ветер отвечает:
— Если я самый сильный, то почему не могу вырвать кустик с корнями?
Спросила мышка у куста:
— Кустик, кустик, сильнее тебя есть что-нибудь на белом свете?
А куст ей в ответ:
— Если я самый сильный, то почему мои корн мыши грызут?
Услышав это, мышка решила, что больше искать не надо: оказывается, сильнее мышей никого нет на свете. И просватала она за своего мышонка дочь мышки из соседней норы.
«Мышка пришла к мышке», — говорят с тех пор.
Лиса и куропатка

Бежала по лесу голодная лиса. Вдруг на дереве она заметила куропатку. Куропатка испугалась и закричала. Лиса притворилась удивлённой: Я никогда не думала, что куропатки глазами кричат.

— Почему же глазами? — обиделась куропатка. — Я кричу, как все: разве ты не видишь, как раскрывается мой клюв?
— Это тебе только кажется. Спустись на землю, я прикрою тебе глаза, и ты убедишься, что я права: сколько бы ты ни раскрывала клюва, крика не будет.
— А ты не съешь меня? — опасливо спросила куропатка.
— Что ты, я ещё прошлым летом клятву дала: не трогать куропаток, если нарушу клятву — умру на месте.
Куропатке захотелось доказать свою правоту она поверила лисе и спустилась с дерева на землю, А лиса только этого и ждала и тут же схватила её зубами!
Куропатка запричитала:
— Пропала я, глупая, разве можно лисе верить? А потом, обращаясь к лисе, ласковым голосом сказала:
— Что в пасть тебе попала — я сама виновата. Но раз уж так получилось и мне всё равно погибать, открою тебе одну тайну. Я знаю чудесную молитву, если повторишь её за мной, то моего мяса тебе хватит на целый год. А молитва очень короткая: «О аллах, пусть куропатке конца не будет».
Только лиса было открыла рот, чтобы повторить молитву, куропатка освободилась и тут же взлетела на дерево.
Кузнечик и муравей

Было это или нет — сказать трудно. На опушке леса около старого дерева жили два друга— кузнечик и муравей. Знали они вокруг каждую травинку, каждый листочек, каждую ямку. Знали тропинку, которая мимо дерева проходила. Часто выбирались они на тропинку и глядели вдаль, на синие горы. И захотелось им отойти от дерева подальше, посмотреть, куда тропинка ведёт, узнать, что есть вокруг. Долго они размышляли об этом и вот однажды встали пораньше и отправились в путь. Шли-шли — и оказался у них на пути пруд. Не то чтобы очень большой — воробей мог бы его осушить, — но обойти нельзя. Надо перепрыгнуть.

— Прыгай, муравей! — сказал кузнечик.
— Прыгай ты! — ответил муравей.
— Нет, первым ты прыгай! — стоял на своём кузнечик.
Муравей прыгнул и упал в воду, а выбраться не может. Взмолился он тоненьким голоском:
— Кузнечик, разыщи в лесу дикого кабана, попроси у него щетинку и помоги мне выбраться из воды.
Отыскал кузнечик дикого кабана и попросил:
— Дай мне, пожалуйста, щетинку. Я вытащу ею своего друга муравья из воды, и мы вернемся домой.
— Хорошо, — прохрюкал кабан, — но принеси мне сначала жёлудь.
Попрыгал кузнечик к дубу.
— Дуб, дуб, дай мне, пожалуйста, жёлудь, Я его кабану отнесу, он даст мне щетинку, я вытащу ею своего друга муравья из воды, и мы вернёмся домой.
— Жёлудь я тебе дам, — прошелестел листьями дуб, — но скажи лесному голубю, чтобы он на меня не садился.
Поспешил кузнечик к лесному голубю.
— Голубь быстрокрылый, не садись ты на дуб: тогда дуб мне жёлудь даст, я отнесу жёлудь дикому кабану, кабан мне даст щетинку, я вытащу ею своего друга муравья из воды, и мы вернёмся домой.
— Пусть по-твоему будет, — сказал лесной голубь,— не стану я на дуб садиться, но сначала попроси для меня горсть кукурузы у сапетки (Сапетка делается из прутьев, служит для хранения кукурузы в початках).
Попрыгал кузнечик к сапетке.
— Сапетка, сапетка, сделай милость, дай мне горсть кукурузы: кукурузу я отнесу лесному голубю, голубь не будет садиться на дуб, а дуб мне даст жёлудь, жёлудь я отнесу дикому кабану, кабан мне даст щетинку, этой щетинкой я вытащу своего друга муравья из воды, и мы вернёмся домой.
— Дам я тебе горсть кукурузы, — отвечала сапетка,— но и ты окажи мне услугу: скажи мышам, чтобы они не лазили сюда за зерном.
Попрыгал кузнечик к мышам.
— Мышата, милые, не лазьте в сапетку: сапетка даст мне горсть кукурузы, кукурузу я отнесу лесному голубю, голубь не будет садиться на дуб, а дуб мне даст жёлудь, жёлудь я дам дикому кабану, кабан мне даст щетинку, этой щетинкой я вытащу своего друга муравья из воды, и мы вернёмся домой.
— Будь по-твоему, — сказали мыши, — но сперва скажи кошке, чтобы она не трогала нас.
Отыскал кузнечик кошку.
— Кошка, кошка, не трогай, пожалуйста, мышек: мышки не будут в сапетку лазить, сапетка мне даст горсть кукурузы, кукурузу я дам лесному голубю, голубь не станет садиться на дуб, а дуб мне даст жёлудь, жёлудь я отнесу кабану, кабан мне даст щетинку, этой щетинкой я вытащу своего друга муравья из воды, и мы вернёмся домой.
— Хорошо — сказала кошка, — но сначала попроси у коровы молока для меня.
Нашёл кузнечик корову.
— Добрая коровушка, дай мне миску молока: я отнесу её кошке, а кошка не станет трогать мышей, мыши не будут лазить в сапетку, сапетка мне даст горсть кукурузы, кукурузу я дам лесному голубю, голубь не будет садиться на дуб, дуб мне даст жёлудь, жёлудь я отнесу дикому кабану, кабан мне даст щетинку, этой щетинкой я вытащу своего друга муравья из воды, и мы вернёмся домой.
— Будет тебе молоко, — промычала корова,— но попроси для меня сперва охапку сена у косаря.
Прискакал кузнечик на луг, где косарь сено стоговал.
— Косарь, дорогой, дай мне охапку сена: сено я отнесу корове, корова мне даст миску молока, молоко я дам кошке, кошка не будет трогать мышек, мышки не будут лазить в сапетку, сапетка мне даст горсть кукурузы, кукурузу я отнесу лесному голубю, голубь не будет садиться на дуб, дуб мне даст жёлудь, жёлудь я отнесу дикому кабану, кабан мне даст щетинку, этой щетинкой я вытащу своего друга муравья из воды, и мы вернёмся домой.
— Сена мне не жалко, бери сколько хочешь, — отвечал косарь, — но сначала сходи к моей жене, принеси мне тёплую лепёшку.
Поспешил кузнечик к жене косаря.
— Тётя, дай мне лепёшку: лепёшку я отнесу косарю, косарь мне даст охапку сена, сено я дам корове, корова мне даст миску молока, молоко я дам кошке, кошка не будет трогать мышек, мышки не будут лазить в сапетку, сапетка даст мне горсть кукурузы, кукурузу я дам лесному голубю, голубь не будет садиться на дуб, дуб мне даст жёлудь, жёлудь я отнесу дикому кабану, кабан мне даст щетинку, этой щетинкой я вытащу своего друга муравья из воды, и мы вернёмся домой.
Добрая женщина разгребла в печке золу, вынула самую поджаристую лепёшку, посыпала солью и протянула кузнечику. Кузнечик отнёс её косарю. Косарь дал ему охапку сена. Кузнечик отнёс сено корове. Корова дала ему миску молока. Кузнечик отдал молоко кошке. Кошка обещала не трогать мышек. Мышки обещали не лазить в сапетку. Сапетка дала кузнечику горсть кукурузы. Он отнёс кукурузу голубю. Голубь обещал не садиться на дуб. Дуб дал кузнечику жёлудь. Он отнёс жёлудь дикому кабану. Кабан дал кузнечику щетинку.
Кузнечик поскакал к муравью, протянул ему щетинку и вытащил муравья из воды. Целые и невредимые, друзья вернулись домой.
Коза — острые рога

Однажды паслись три козы. Старшие две — задиристые да

хвастливые. Всё своими рогами похваляются: «Встретился бы нам волк, вот бы мы ему показали!» А младшая знай помалкивает, травку щиплет да рога свои точит об острые камни.

Вечером козы пошли домой. Первая впереди, вторая подальше, а третья совсем отстала.
Вдруг навстречу им выскочил волк. Он сказал старшей козе:
— Давай биться, козочка!
— Давай, давай, дурень волк!
Начали они биться, а волк набросился на неё и проглотил. Тут подошла средняя коза. Волк говорит ей:
— Давай биться, козочка!
— Давай, давай, дурень волк!
Начали они биться, а волк набросился на неё и тоже проглотил. Глядит волк — ещё одна коза идёт. Увидела она волка и первая крикнула ему:
— Давай биться, дурень волк!
— Давай, если хочешь! — говорит удивлённый волк.
Коза не дала волку даже опомниться, налетела на него, забодала острыми рогами, затоптала крепкими копытцами. Шкура волка лопнула, и выскочили у него из брюха две старшие козы.
— Крепко напугали вы волка! — сказала им младшая коза и пошла впереди.
А старшие молча побрели за ней.
Как старый лис льва перехитрил

Жили в лесу разные звери. Всё бы ничего, да появился по соседству лев и обложил зверей данью: зайцы должны ему живого зайчонка принести, волки — волчонка, лисицы — лисёнка. Пришлось покориться: кто же будет пререкаться с грозным львом!

Плачут звери, но относят грозному льву своих детёнышей.
Вот настала очередь лисицам живую дань льву относить. Старый лис подумал-подумал и решил: надо от жадного льва избавиться. Пошёл он ко льву один. Лев увидел его и зарычал:
— Ты почему так долго не шёл? Да ещё с пустыми руками смеешь являться?
— О могучий лев! Вёл я тебе лисёнка своего, но у большого дерева встретил меня другой лев и отобрал его.
— Куда же он скрылся?
— Если ты изволишь встать и пойти со мной, то я покажу тебе, где прячется этот разбойник.
Шли они, шли, и остановился лис у большого дерева. Он подвёл льва к глубокому колодцу, скрытому под ветками, и говорит:
— Вот здесь грабитель! Подними меня, и заглянем мы с тобой в колодец.
Лев поднял лиса, и они заглянули в колодец Там, в воде, увидели они свои отражения. Лев был недогадливый, он подумал, что и вправду в колодце сидит другой лев и держит лисёнка. Рассвирепел он, отбросил лиса в сторону, а сам прыгнул в колодец. Там лев и захлебнулся.
Так звери избавились от жадного льва.

Интересные факты о ингушах


ИНГУШИ (самоназвание – галгаи), народ Северного Кавказа, основное население Республики Ингушетия РФ. Ингушский язык относится к нахско-дагестанской группе северокавказской семьи. Верующие ингуши – мусульмане-сунниты.
В XVI-XVII вв. начался процесс переселения ингушей из горных областей Северного Кавказа на равнину. С 1810 г. Ингушетия в составе Российской империи. В составе РСФСР в 1924 году была выделена Ингушская автономная область, с 1936 автономная советская социалистическая республика. В 1944 г. ингуши были депортированы в Среднюю Азию. В 1957 г. была восстановлена Чечено-Ингушская АССР. С 1992 г. – отдельная Ингушская Республика в составе Российской Федерации.
В хозяйстве населения горной Ингушетии ведущее место занимало альпийское скотоводство (овцы, коровы, лошади, волы), сочетавшееся с земледелием (ячмень, овёс, пшеница), на равнине ведущей культурой являлась кукуруза. Ведущими отраслями сельского хозяйства в XX веке стали садоводство и виноградарство, тонкорунное овцеводство и мясо-молочное животноводство. В производственной деятельности ингушей значительное место занимало строительное дело (башни, храмы и святилища, наземные склеповые гробницы). Были развиты ювелирное, оружейное, кузнечное, гончарное ремёсла, сукноделие, обработка камня, дерева, кожи.
Традиционная одежда ингушей общекавказского типа. Мужская рубаха навыпуск с воротом на пуговицах спереди, перетянутая ремнём, прилегающий к талии бешмет с поясом и кинжалом. Позже получила распространение общекавказская черкеска с газырями. Тёплая одежда — овчинная шуба и бурка. Основной головной убор — папаха конусовидной формы, войлочные шляпы. В 20-е гг. XX века появились фуражки, несколько позже — высокие сильно расширяющиеся кверху папахи. Повседневная женская одежда: удлинённое платье-рубаха с разрезанным воротом на пуговице, широкие штаны, бешмет. Повседневные головные уборы — платки и шали.
Традиционная пища ингушей — в основном мясо-молочная и растительная. Наиболее распространены: чурек с соусом, галушки из кукурузной муки, пышки из пшеничной муки, пироги с сыром, мясо с галушками, мясной бульон, молочные продукты.
В Самарской области существует сравнительно небольшая диаспора ингушей.

Трудовое воспитание детей в ингушских семьях (ХIХ-начало ХХ вв.)
Трудовое воспитание детей в ингушских семьях

Тема труда и трудового воспитания является главной темой как ингушского воспитания, так и педагогической практики многих народов. Уважительное отношение к труду, как к ценности внушается ребенку с рождения. Каждый горский мальчик или юная горянка росли в атмосфере труда, знали свои трудовые обязанности и были помощниками старших тружеников.

О трудовом воспитании детей у ингушей пишут Н.Ф.Дубровин, Ф.И.Леонтович и др. С раннего возраста дети находились в семье, где труд был первой необходимостью жизни семьи. Дети внимали уроки труда: замечали постоянно повторяющиеся элементы женского труда — уход за скотиной, дойка коров, обработка молока, уборка по дому, приготовление пищи, рукоделие и др.; замечали элементы мужского труда — занятия хозяйскими вопросами по двору, строительство, обеспечение семьи и др. Не оставалось без внимания детей бережливое и аккуратное отношение родителей, старших братьев и сестёр к своим обязанностям. О трудолюбии ингушей писали исследователи разных времён: «Ингуши всё же славятся своим трудолюбием, об их усердии говорят достаточно хорошо возделанные, тщательно огороженные каменными насыпями пашни, на которых сеют пшеницу и ячмень, и маленькие канавки для орошения полей и лугов…», «…всюду полоски вспаханной земли: на всех склонах, во всех впадинах, где только мог пройти человек».

Трудовое воспитание у ингушского народа являлось основой воспитания. Труд закалял физически, развивал нравственно, укреплял волю и стойкость, обогащал ценным опытом старших поколений. Трудовое воспитание начиналось с раннего возраста. До 5-6-летнего возраста дети играли вместе и назывались одним словом «бераш», т.е. малыши, и не были загружены работой. Постепенно появлялись различающие игры мальчиков и девочек. Они старались имитировать соответствующие их полу работы. Девочки играли в куклы, повторяя вокруг них те же заботы, которые они наблюдали за мамой, мальчики имитировали мужской труд.
К 7-8 годам мама приучала девочку к мысли о том, что она должна быть аккуратна в делах, рукодельница и помощница мамы. Девочка ухаживала за младшими братьями и сестрами, убирала по дому. Мать привлекала девочку к домашнему хозяйству, одновременно учила её этикету, необходимым нормам общения в семье, в коллективе и обществе. Девочек обучали шитью и вышиванию, приучали готовить несложные блюда, приучали к соблюдению чистоты и порядка в доме, к умению обустроить интерьер жилья, развивали вкус домохозяйки.

В жизни девочки к 14-15 годам происходили значительные изменения. Она вставала вместе с домочадцами, приносила воду, прибирала дом, следила за опрятностью одежды неженатых братьев, гостей. В её обязанности входило — постелить гостям, а после того, как они улеглись почистить, погладить одежду. Она обязана была во всём помогать матери по хозяйству. Без надобности она не выходила за порог своего дома, работала наравне со взрослыми женщинами, но уже больше следила за своим внешним видом, физической красотой и стройностью фигуры. И в прошлом, и сегодня к формам благопристойного поведения для девушки относится этикет общения с соседями, близкими и дальними родственниками, с коллегами по работе и друзьями. По примеру семьи и матери, девушка старается освоить секреты хозяйской жизни: учится кулинарному искусству, приготовлению национальных блюд, сервировке стола, хранению продуктов, приёму и обслуживанию гостей и т.д. Эти навыки девушка применяет и в гостях у близких родственников, помогая в организации того или иного мероприятия. О наиболее трудолюбивых, коммуникабельных, знающих традиционный этикет девушках быстро распространяется добрая молва. Роль девушек в семье корректировалась сознанием того, что они рано или поздно уйдут из дома. Система воспитания девочек у ингушей направлена на то, чтобы они с достоинством могли выполнять во взрослой жизни свое предназначение жены и матери.

С 7-8-летнего возраста воспитанием мальчиков начинали заниматься мужчины, и мать больше приводила им в пример отца, братьев. Мальчикам с детства внушалось, что он мужчина, кормилец, что он человек слова, он защитник. Даже в маленьком возрасте им дарили игрушки, имитирующие орудия труда их будущей взрослой жизни. Заниматься не своими играми для мальчиков считалось малодушием, и они не прикасались к игрушкам девочек, старались по мере взросления играть только с мальчиками. Мальчики предпочитали игры спортивного характера, где проверяли друг друга на смелость, мужество, быстроту и силу. Для мальчика в трудолюбии был образцом отец. Сначала механически, а постепенно осознанно мальчики начинали помогать отцу, взрослым братьям в труде, и сами становились похожими на них.

От мальчиков требовалась готовность защитить свою честь и достоинство, защитить своих братьев и сестер. Считалось плохим тоном, если ребенок искал защиту в драке у родителей, хотя потасовки между детьми взрослые всегда пресекали. Если ребенок оказывался несправедливо обижен другим ребенком, его родители не разбирались с самим обидчиком, а обращались за разъяснением к родителям того, при этом недоразумение разрешалось обычно без присутствия детей. Если же сами дети считали конфликт исчерпанным (оба считали себя победителями в драке и т.п.), то взрослые обычно не вмешивались. К мальчишескому озорству на Кавказе относились терпимо, поскольку оно считалось проявлением необходимого мужчине активного, предприимчивого и рискованного духа. Правда, при этом существовали и строгие ограничения: нельзя было подшучивать над старшими, играть там, где собралась компания старших, шалить в святых местах (мечеть, церковь, кладбище) и комнатах, предназначенных для приема гостей.

Мальчики могли выполнять более трудоёмкие работы, чем девочки. Они учились запрягать и распрягать быков, правильно вести упряжку в борозде, определять качество пахоты. Для них делали специальные детские косы и учили их косить. С раннего возраста приобщались они к ухаживанию за крупным рогатым скотом, жеребятами. Нередко вместе со старшими мужчинами они работали в поле, ходили на сенокос, пасли животных. Находясь днём и ночью под открытым небом вместе со взрослыми мужчинами, мальчики подвергались всем стихийным воздействиям природы. Туман, ветер, дождь и снег были их постоянными спутниками. Здесь они выполняли самые различные поручения старших: готовили им пищу, ухаживали за скотиной, убирали сено. Взрослые старались подбодрить, воодушевить их при этом на совершение трудовых подвигов, прибегая к крылатым словам и выражениям. Это тоже воспитывало в них желание сделать что-то ещё лучше.

К 10-12-летнему возрасту мальчики осваивали этикет. К приходу гостей они помогали в организации приёма гостей, ухаживали за лошадьми, во время трапезы и мужских разговоров слушали рассказы мужчин, внимали для себя уроки мужества, запоминали различные образы героев, о которых нередко старики рассказывали в беседах.

К 15 годам юноша владел всеми навыками труда мужчин.

Отец в семье у ингушей всегда был строгим, немногословным, мама — главным хранителем традиционных ценностей и внимательной хозяйкой. В ингушских семьях обычно бывало много детей. Родители старались правильно организовать трудовое воспитание детей. Каждый из них знал свои обязанности по дому. Этим воспитывались ответственность и трудолюбие. «Чтобы дети выросли трудолюбивыми, необходимо было убедить их в значимости труда для жизни человека, семьи, общества, убедить настолько, чтобы труд воспринимался как основное правило их жизни, основная норма их жизни, чтобы стремление к труду стало привычкой».

С детства мальчики и девочки замечали и то, как тщательно готовятся родители, все члены семьи к встрече того или иного праздника, к встрече гостя, и это, в свою очередь, формировало их отношение к обязанностям. С детства запоминались понятия: гость — священное лицо, уважение к старшим — долг и обязанность каждого, послушание родителей — сыновний и дочерний долг.

Наравне с трудом, детей учили работать дружно в коллективе. Это тоже были важные качества для человека. О труде и трудолюбии существует много пословиц, и их приводили в воспитательных целях для детей. Мальчиков учили не сторониться труда, быть готовым участвовать в коллективном труде по строительству мостов, дорог, домов, укреплению устьев рек, зачистке лесов и т.д. Важное значение уделялось тому, чтобы в коллективном труде «белхи», юноши и девушки принимали охотно участие.

Воспитание носило домашний и общественный характер. Функционируя в рамках норм и принципов гуманного человеческого общежития, участие людей в коллективном труде белхи являлось мощным фактором формирования нравственного мира людей, показателем благопристойного поведения. Молодым людям было важно иметь высокое общественное одобрение, и первым делом проявлять себя в трудолюбии и трудовой помощи людям. Характеристика, данная молодому человеку старейшинами, закреплялась в народе, и он слыл трудолюбивым, сметливым и умным. По участию молодых людей в общественном и коллективном труде раскрывались нравственные качества людей, их желание или нежелание быть полезным другому. Девушки и молодые женщины собирались на коллективные работы во время ремонта помещения, расчёсывания шерсти, валяния войлока и др. Трудовая взаимопомощь была и значительным культурным явлением, важным звеном общественного быта социума. Приняв участие в белхи, после тяжёлого трудового дня молодёжь весело проводила время на открытом воздухе. Вопросы-загадки в виде головоломок, игра на гармошке, хлопки, отбивающие ритм, и зажигательные танцы на фоне огня костров снимали усталость от работы.

В дни стихийных бедствий все вместе помогали друг другу. Будучи детьми, они учились выручать друг друга в беде, проявляли бескорыстную и братскую солидарность. Традиции взаимопомощи ещё долго сохранялись в ингушском обществе и сегодня продолжают сохраняться.

Вообще, в ингушских семьях трудовое воспитание было вплетено в жизнь и быт семьи и общества. Трудовая деятельность связана с её полезностью и для жизни, и для здоровья. У ингушей не принято роптать на тяжёлую работу. Человек трудолюбивый в народном сознании красив. Труд «рождает чувство собственного достоинства, воспитывает благородные привычки… на которых и произрастают и трудолюбие, и бескорыстность как высшее проявление человеческого в человеке». «Была бы работа!» — говорит герой романа И.Базоркина «Из тьмы веков», и в этой крылатой фразе Л.М-Т.Харсиева видит приоритет эстетического аспекта в трудовой деятельности народа, ибо с ним, в первую очередь, связано духовное удовлетворение, которое само по себе способно оказывать обратное положительное влияние на материальные процессы.

О том, что для ингушей труд есть и творчество, говорит развитое декоративно-прикладное искусство. Бывали семьи, в которых секреты традиционного ремесла передавались через поколения. С детства помогая в работе отцу или матери, дети усваивали постепенно секреты ремесла. В ингушском обществе были известны имена строителей башен. Чаще всего они являлись представителями одного большого семейства. Были в народе семьи, известные разведением лошадей. Требовалось много терпения и труда, для того чтобы правильно ухаживать за верховыми лошадьми. С малых лет мальчики наблюдали, что перед дальней дорогой лошадей нельзя поить водой. Коней нужно было содержать в чистоте, протирать шерсть коня, купать, тренировать, устраивать для них заезды на большие расстояния. Мальчики ухаживали за лошадьми под пристальным вниманием старших. Выращивание лошадей являлось целой школой.

У кузнеца вырастал сын кузнец. Изо дня в день, постепенно обучались дети трудовым секретам своих родителей. У рукодельницы-матери нередко вырастали дочери-рукодельницы. Девочки учились прясть, вязать, шить, вышивать. Девочки помогали обрабатывать шерсть, стирать её и расчёсывать, изготовлять бурки, и это считалось хорошими качествами девочки. Из шерсти делали ткани, ковры и другие изделия.

В каждой трудовой области — в земледельческой, скотоводческой, ремесленной — были свои секреты труда и приметы, которые складывались на протяжении веков. С весенним равноденствием были связаны различные работы. Существовало много примет, относительно времени, когда в активную фазу вступал труд земледельца. Люди трудились и верили в силу различных культов и старались умилостивить их для большего плодородия земли и скота.

Трудолюбие человека проявляется во всём — в хозяйских вопросах, в образовательном процессе, в настойчивости в достижении целей. Начинается формирование трудолюбия в семье, с раннего возраста детей, с маленьких поручений детям, которые усложняются по мере из взросления.

Именно в труде и через труд человек испытывает чувство радости и гордости. Полезный, нужный труд доставляет наслаждение.

Т.Дзарахова этнограф.

Добавить комментарий

Ваш адрес email не будет опубликован. Обязательные поля помечены *